Тимур Рымжанов - Пророчество льда

Быстрым и уверенным шагом из кабинета вышел уже немолодой человек лет сорока пяти с папкой документов в руках. В какой-то момент я расслабился, подумал, что Марина дежурила на этаже не одна, но уже через секунду понял, что этот озабоченный, с гневным выражением на лице человек и есть тот самый кабал, о котором мне только что говорил Алхимик.

На нем был хороший костюм, немного мятый и выглядел неопрятно, но даже на первый взгляд создавал впечатление дорогой вещи. Галстук распущен, рубашка выбилась из брюк. Но не костюм и не отрешенность этого субъекта убедили меня в том, что это именно буйный дух. В груди и в голове виднелись два пулевых отверстия. Кровь на шее запеклась и растрескалась, часть кожи и волосы с одной стороны висели ошметками.

Он прошел мимо меня в соседнюю комнату и стал рыться в ворохе бумаг, сбрасывая на пол листки и канцелярские принадлежности.

Страх прошел, но осталось чувство неуверенности. Думая о том, что к этому озабоченному типу надо будет как-то обратиться, я протянул руку и сделал тише громыхающую музыку. Громко покашлял и как бы не нарочно перегородил дверной проем, закрывая единственный выход из комнаты.

– Да что же это такое! – завопил кабал и рванул прямо на меня.

Я даже не успел отпрянуть, как буйный дух стремительно пронесся мимо, одной половиной тела пройдя прям сквозь стену. Выражение ярости на его лице сменилось какой-то непередаваемой болью, обидой. Наклонившись над магнитолой, он, словно близорукий, стал щуриться и что-то крутить, хоть его рука и проваливалась в магнитофон чуть ли не на четверть. Музыка вновь заиграла, и призрак с чувством удовлетворения метнулся в кабинет начальника.

Это уже становилось забавным. Из той подсобки, где мы встретили Марину, в самом начале коридора, возле лестницы, выглядывала любопытная морда лохматого пса Алькора. Алхимика видно не было.

Я присел на корточки, протянул руку и вынул вилку из розетки. На этот раз разбушевавшемуся призраку не удастся включить музыку.

Через некоторое время призрак появился в проеме двери, и во взгляде угадывалось желание набить кому-нибудь морду. Странно было называть призраком того, чье тело так похоже на настоящее. Если бы не дырки от пуль, я бы так и думал, что передо мной живой человек. И еще свежа была в памяти недавняя встреча с маленькой девочкой Леной, уж очень живой и настоящей она казалась. Было еще что-то неуловимое, тонкое, неопределенное, но тем не менее отличающее кабала от живого. Я пока не мог дать определение своим чувствам, только пытался разобраться.

Как ни старался кабал, включить музыку ему больше не удалось.

– Хочешь поговорить? – спросил я, нарочно чуточку повышая голос.

– О чем нам с вами говорить, молодой человек! Уходите! Не мешайте мне работать. Хотя, если вы заставите играть эту чертову шарманку…

– Только после того, как мы поговорим, – настаивал я.

На несколько секунд призрак как бы замер в напряженной позе, посмотрел мне прямо в глаза.

– Ты меня видишь?

– И вижу, и слышу, – сказал я спокойно и присел на краешек стола.

– Тогда передай Данилову, что я утоплю его в собственном дерьме. Пусть вместе со своим дружком Ниязом заказывают себе гробы.

– Я вижу вас и прекрасно слышу, но, увы, первый раз в жизни. Вы понимаете, что с вами произошло?

– Да какая разница!

– Ваш гроб уже использовали по назначению.

– Если бы! – завизжал кабал и отпрыгнул в сторону, сметая кипу бумаг с соседнего стола.

– Давайте по порядку. Мое имя Николай, можно просто Коля. А вы?

– Альберт Геннадьевич, – пробубнил призрак, сникая.

– Рад знакомству. Чтобы помочь вам, мне нужно знать чуточку больше, вдаваясь в подробности, как говорится.

В какой-то момент я почувствовал себя уверенно, заинтересованно. Призрак Альберта Геннадьевича заметно успокоился и даже пригласил меня в свой, как оказалось, кабинет. Я представил себя журналистом, человеком, который от души, действительно с интересом хочет узнать обо всех подробностях случившегося.

Часов до пяти утра я внимательно слушал все то, о чем мне рассказывал призрак, делал какие-то пометки, записывал имена, даты, номера счетов, телефоны, адреса. В начале шестого, когда на улице уже заметно посветлело, а я уже не воспринимал своего собеседника как нечто потустороннее, Альберт стал таять. Паузы между слов становились все длинней и длинней, тело как-то одеревенело, взгляд стал отрешенный, очертания фигуры расплылись.