Барб Хенди - Предатель крови

Винн поджала губы, на миг закрыв глаза, Магьер, саркастически фыркнув, отвернулась. Рычание Мальца сменилось едва слышным ворчанием, и стражники вернулись на свой пост.

— Так ты отыскала карту? — спросил Лисил. — Или хоть какой-нибудь намек на то, как пробраться через горы в земли эльфов?

Винн передернула хрупкими плечами, словно отряхнув остатки злости… а заодно и уронив на мостовую холщовый мешок.

— Есть проход в низовьях реки, но очень немногие решались до сих пор им воспользоваться, и никто из них не вернулся назад. Картограф позволила мне скопировать то, что нашлось по этому проходу в ее архивах… а нашлось мало, потому как никто не станет заказывать или чертить карту того места, куда никто не желает совать нос.

Винн достала из-за пазухи сложенный вчетверо пергамент, вручила его Лисилу. Полуэльф повертел его в руках, но разворачивать не спешил. Пройдет по меньшей мере полмесяца, прежде чем им понадобится эта карта, да и то, судя по словам Винн, проку от нее будет мало.

— М-да, невесело… — пробормотала Магьер.

— И что? — тут же встрепенулся Лисил.

— Да я же ничего такого и не говорю! — торопливо заверила она. — Я бы никогда не…

— Но ведь с нами будет Малец, — заметила Винн. — Уж он-то поможет нам найти дорогу!

Пес согласно гавкнул, и Лисил, наклонившись, заглянул в его прозрачные, совсем не собачьи глаза. И тут же в памяти его всплыло непрошеное воспоминание из давней юности.

Мать сидит в спальне на подоконнике, на ней теплое домашнее платье красновато-коричневого цвета. Ее светлые, почти белые волосы распущены, волнами ниспадают по плечам и спине, и мать отрешенно расчесывает их рябиновым гребнем. Стройная, гибкая, высокая, в свете догорающего дня, на фоне леса, смутно зеленеющего по ту сторону озера, она похожа на молодой дубок, выросший без спросу на пустоши, вдали от других деревьев.

Вот она обернулась — и Лисил видит узкое треугольное лицо с острым подбородком, смуглое, куда смуглее, чем у него. Вот она вскинула брови — тонкие, изящно выгнувшиеся над огромными миндалевидными глазами, которые неизменно наводят на мысль о хрупком и длинноногом олененке, который заперт, как в клетке, в суровом и грубом мире людей. Вот эти огромные, нечеловеческие глаза цвета янтаря или же раскаленных углей в печи смотрят прямо на Лисила.

— Лиишил?.. — произносит она.

Лисил резко тряхнул головой, изгоняя из своих мыслей бесцеремонное вмешательство Мальца.

— Сколько раз тебе говорил — не смей так делать! Пошел вон из моей головы!

Малец лизнул его в нос.

Поскольку все они уже давным-давно знали, кто такой на самом деле Малец, Лисил мог бы поклясться, что эта чисто собачья выходка не более чем намеренное оскорбление.

— Но ведь надо же ему каким-то образом общаться с нами! — заступилась за Мальца Винн.

— Если бы он только общался… — проворчала Магьер.

Винн метнула на нее гневный взгляд:

— Он не меньше всех нас хочет поскорей найти мать Лисила!

Полуэльф едва подавил безнадежный стон — опять они за свое!

Если б только они были в состоянии открыто поговорить об истинной причине своих стычек… хотя, скорее всего, и это бы не помогло. Обе они упрямы… или же, быть может, извечное упрямство Магьер допекло юную Хранительницу до печенок. Как бы то ни было, Винн — безнадежная идеалистка. Она промолчала о том, что Чейн следовал за ними через всю Древинку, — и этого Магьер ей никогда не забудет… да и сам Лисил тоже.

— И неудивительно, — прозвучал совсем рядом низкий, сиплый голос. — Странно только, что на сей раз они так долго выжидали, прежде чем вцепиться друг другу в глотки.

Эти слова застали Лисила врасплох. Он резко обернулся, гадая, кто в этом чужом городе может так хорошо знать его спутниц, — и увидел двоих совершенно незнакомых мужчин.

— Но, полковник, что, если это пойдет дальше? — спросил тот, что помоложе.

Оба собеседника были в форме стравинской пограничной стражи — белые сюрко без воротника поверх пластинчатых доспехов. На них были отороченные мехом плащи, наручи, кольчужные перчатки; плечи и голени прикрыты гладкими металлическими щитками. Шлемы их также были оторочены мехом, и над пластиной, прикрывавшей нос, красовались тонкие золотые зубцы — один у молодого стражника, три у полковника. Кроме этого знака, старший собеседник отличался от младшего только голубой лентой через левое плечо, которая пересекала наискось его упитанный торс. Его седая бородка отчасти утратила свой залихватский вид — похоже, ее давно не подстригали. Молодой стражник был выше ростом, и его белокурые волосы, выбиваясь из-под шлема, беспорядочно рассыпались по плечам.