Даниэла Долина - Кочевница

― Пробирайся к Вратам! Если Врата будут закрыты, жди — либо мы, либо смерть придёт за тобо-о-о-й!!! — крикнул Орландо на ходу Питеру.

В следующее мгновенье всё понеслось с невероятной скоростью мимо и сквозь Марию. В ушах свистело, звенело и визжало. Тело сплющивалось и вытягивалось. Где-то кричал Сэмюель. Сэмюель или она сама. Всё говорило о том, что теперь Мария в иной реальности, а может уже и за пределами неё. Только что-то, и она не могла пока понять — что, продолжало удерживать её в этой жизни. Это рука! Орландо держит её за руку: крепко, будто приклеился.

…Мягкое столкновение с упругим слоем уплотнившегося воздуха, какая-то слабость: просто бессилие и усталость во всех членах. Она сидит на берегу озера в пещере перед воротами. Сэм плачет и зовёт отца, девушки успокаивают мальчика и обещают, что они встретятся с Питером дома. Сэмюеля невозможно обмануть.

Она подползла к ним на четвереньках и, едва шевеля пересохшими губами, сказала:

― Если ты сейчас не закроешь ворота, погибнут все. Сделай это, и у твоего отца будет шанс.

Сэм перестал плакать. Все замолчали и ждали. Но ждать было некогда. Орландо взял мальчика на руки и пошёл к Вратам…

Огненные Врата удалось закрыть.

Одна маленькая беспомощная детская ручка и огромная чудовищная смертельная сила. В этой ладошке как в заточении заключена и запечатана мощь древнего колдовского рода Тёмного Лорда. Великая мудрость или беспредельная глупость устроила это заточение. Время покажет, кто выйдет победителем в шахматной партии, разыгрываемой силами зла и силами, удерживающими этот мистический мир в зыбком, но таком необходимом равновесии.

Питера удалось освободить из ловушки в ту же ночь. До следующего полнолуния он бы не дожил, а кольцо на скалистом берегу реки являлось только полной луне.

Для рождённых огнём всадников Берингрифа вода была серьёзным препятствием. И все, кроме Орландо и Сэмюеля, успели выбраться наружу. Питер, выбиваясь из последних сил, вернулся к воротам и затаился за ними в ожидании помощи.

Когда Мария и её спутники выходили на берег у Хайхилла, глухой стук о плотную землю коснулся их ушей. Мимо них проскакали гигантские всадники на вороных конях, сверкающие тёмным металлом своих доспехов и оружия. Целая дюжина! Воздух вокруг стал густым и плотным, звуки увязли в нём. Стук копыт, скрежет железа, лошадиный сап и ещё какой-то странный, будто колокольный, гул вползли в уши, заполонили череп, пытаясь разорвать его изнутри… Только теперь всадники не заметили Марию. Ни Марию, ни кого-либо ещё. И девушки, и Эд были невидимы для этих чудовищ. Мария тоже была невидима. Как говорила Елена, теперь она знает о себе многое и поэтому может видеть в темноте, быстро перемещаться на большие расстояния и становиться незаметной.

Магия помогла и Орландо скрыть от огненных чудовищ себя, мальчугана и лодку. Постояв у закрытого входа в лоно, породившее их, файрбонинги обшарили испепеляющими очами всю пещеру, но, не обнаружив видимой жизни, вернулись к реке.

Сэм опять открыл Врата, освободив Питера, запечатал их вновь и едва живой упокоился на руках отца…

…Лорд Берингриф, чьё лицо стало ещё темнее, а в глазах ещё ярче горели алые искры леденящего пламени, смотрел в чашу — каменный цветок, сквозь лепестки которого, огибая красивые руки тёмного человека, на пол медленно сползали алые клубы дыма. Они были ледяными и замерзали, касаясь, пола. Внутри чаши сквозь языки холодного пламени возникали и исчезали образы.

Вот полная рыжеволосая женщина растирает в ступке какую-то сухую кору. Вот удивительно похожий на неё парень склонился над бледным худеньким личиком больного мальчугана, утонувшего в пуховой перине. Вот невысокая ширококостая крестьянка хлопочет у его кровати. Когда она остаётся одна, то становится на колени и, обращаясь к кому-то невидимому в углу комнаты, беззвучно шевелит губами и поминутно пальцами правой руки, собранными в щепоть, касается своего лба, живота и плеч.

Надо было видеть её лицо, скуластое и обветренное, но такое горестное и умоляющее, что только слепой мог бы не внять его разрывающей сердце скорби. По бледным щекам текли слёзы, губы дрожали, и всё чаще и чаще взлетала рука, осеняющая неведомым Берингрифу знаком поникшее тело женщины. Но в чёрных как уголь глазах, огромных и пронзительных, была надежда. И никакая сила не могла лишить их надежды.

…Берингриф размышлял. Лохматый волк сидел у трона хозяина. Гробовая тишина царила в огромном зале. Кто сумел открыть Огненные Врата? Кто владеет Ключом? Тёмный Лорд был уверен, что проникнуть внутрь кузницы теперь не суждено никому. Пришлось производить воинов другим способом. Это было трудно и долго. Да и получались всадники не такими сильными и безжалостными, как рождённые огнём.