Кассандра Скай: Странники.

— Я спрашиваю, что с тобой? — она тревожно смотрела на сына.

— Ничего, — он склонился над тарелкой.

— Точно? — Хэйла пыталась заглянуть в его глаза.

— Мам, скажи честно, я красивый? — вдруг спросил Ярт, поднимая голову и пытливо вглядываясь в её лицо. Хэйла мягко улыбнулась:

— А что? Алиетта и Нэритэ тебе этого ещё не доказали? Ты у меня самый красивый во всём Вэле.

— Нет, это не то. Алиетта и Нэритэ — это две дурочки, хотя и самые симпатичные. А вот красив ли я настолько, чтобы понравиться взрослой женщине вроде тебя?

Хэйла растерянно посмотрела в ждущие ответа глаза сына и проговорила:

— И кто же она? Я её знаю?

— Она не из Вэля, мама. Это тётка Инри, — Ярта вдруг прорвало. — Я не могу забыть её с первого момента, как увидел. Не могу. Её глаза, её волосы, её руки… Это просто кошмар какой-то!

Он говорил и говорил, захлёбываясь словами, как водой, не замечая ничего вокруг, выплёскивая всё, что накипело. Хэйла слушала. Она уже не пыталась разобрать словесный поток, внутри неё стремительно сплетался образ, который описывал Ярт. Что-то смутно знакомое… Мать мысленно потянулась к его душе, пытаясь увидеть почётче. И Ярт, словно помогая ей, проговорил:

— А знаешь, она так молода, что трудно поверить в то, что ей около девяноста лет. Она не старше меня выглядит… Это Эльфийка, мама.

Хэйла отпрянула и ошарашено уставилась на сына:

— Кто?

— Эльфийка! — Ярт горько усмехнулся. — Теперь ты понимаешь, почему я так мучаюсь? На что ей, бессмертной, жалкий человеческий отпрыск.

Хэйла вздрогнула, словно её ударили, и отвернулась:

— И что с того, что ты человек? Ты бы предпочёл быть Эльфом?

— Да, — Ярт с жаром схватил её за руки. — Я хотел бы жить вечно и быть рядом с ней. О, если бы я только был Эльфом, я смог бы попытаться завоевать её, доказать ей, что достоин быть рядом с ней.

— Думаю, тебе надо отдохнуть, — Хэйла положила ладонь на его голову, и у сына сонно моргнули глаза:

— Да, ты права, мама. Я пойду спать, я устал.

Он склонил голову и побрёл наверх. Хэйла села на стул и уронила голову на руки:

— Если бы ты только знал, сынок. Если бы знал…

Она поднялась и пошла к нему. Ярт уже лежал в кровати, изучая потолок.

— Пришла пожелать тебе спокойного сна, — Хэйла села на край кровати.

— Не думаю, что смогу сегодня уснуть спокойно, — Ярт положил голову ей на колени и вздохнул. — Если вообще смогу.

— Как её зовут? — поинтересовалась Хэйла, поглаживая его по голове.

— У неё чудесное имя, как тёплый ветерок, несущий аромат неземных цветов, как пламя костра, танцующее на этом лёгком ветерке, — Ярт задумчиво смотрел в никуда.

— Ты становишься поэтом, — Хэйла улыбнулась и спросила. — Так как зовут твой ветер?

— Фэльмарэ, — он нерешительно улыбнулся. — Фэль… Что с тобой, мама?

— Н…ничего, — пробормотала мать. — Спи. Да хранит тебя Золотая луна. Засыпай, милый, — она поцеловала его в лоб и тихо вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Ярт пожал плечами и закрыл глаза. И снова увидел Фэльмарэ.

Хэйла убрала со стола и опустилась в своё любимое, уютное кресло перед камином. Глядя на огонь, она негромко разговаривала с ним:

— О пламя! Ты свободно. Мне бы быть тобой и не решать эти проблемы. О, фэль! Эллэр-ано ро антаир ар соиф фантро.

Пламя в камине взметнулось вверх, и женщина кивнула:

— Я знаю, что он уйдёт. Я сама посодействую этому. Он должен покинуть Вэль, и я знаю, к кому идти за помощью.

Пламя качнулось. Хэйла встала и снова пошла к сыну. У него царила тишина. Мать улыбнулась: «Спит!»

Она приоткрыла дверь и вошла в комнату. Ярт спал, нервно ворочаясь во сне с боку на бок. Бледное лицо было залито лихорадочным румянцем, лоб покрыт испариной. Губы еле слышно шептали что-то. Её ухо различило лишь одно слово: Фэль.

Мать присела на край кровати, положила ладони ему на лоб и грудь и замерла, напряжённо вслушиваясь в неровное дыхание.

Горячий лоб Ярта стал потихоньку остывать, лицо делалось всё спокойнее, дыхание выровнялось. Парень вздохнул и отвернулся к стене в спокойном сне. Хэйла улыбнулась, поцеловала его в затылок, поправила съехавшее одеяло и неслышно выскользнула из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Спустившись, она закуталась в плащ и шагнула в ночь…

Фэль открыла глаза, почувствовав неясную тревогу, словно её кто-то звал. Кто-то из прошлого.

В комнате стояла полутьма, ведь на улице была глухая ночь. Рядом на столике едва теплился огонёчек свечи, вернее того, что от неё осталось. Всё было тихо, но, прислушавшись, Фэль усмехнулась: