Софи Келли - Сквозь закрытую дверь

— Привет, кузнечик, — сказал голос в трубке.

Мама.

— Привет, мам, — я уселась в кресло у телефонного столика, зацепила ногой пуфик и подвинула поближе.

— Как дела?

Несмотря на невероятную поглощенность собой, у нее, кажется, был какой-то материнский радар, сообщающий, что с нами что-то не так.

— Нормально.

Так и было, за исключением ноющей руки и детектива, полагающего, что я кого-то убила.

— Я знаю, что ты нашла тело того композитора.

Я устроилась в кресле поудобнее и вытянула ноги на пуфик.

— Кузнечик, я не динозавр. У меня есть компьютер, и я читаю «Мейвилл-Хайтс кроникл» каждое утро.

Значит, дело не в радаре, а в интернете.

— Ты каждый день читаешь местную газету?

— Конечно, — сказала она, будто нечто само собой разумеющееся, — я хочу знать, что происходит там, где ты находишься.

— Ну... это... это мило.

— Ты в самом деле в порядке?

У меня перехватило горло, а в груди опять появилась тяжесть от тоски по дому.

— Да, честно.

Я кашлянула, пытаясь избавиться от тяжести.

— Знаешь, он был похотливым старым козлом.

— Ты знакома с Грегором Истоном? — Вообще-то мне не стоило удивляться: мама знала многих людей искусства. Она работала в театре с шестнадцати лет.

— Только с его не особо хорошей репутацией.

— В смысле?

Она вздохнула.

— В основном слухи и сплетни, сама понимаешь. Говорили, он не мог держать руки — и другие части тела — при себе.

— И всё?

— Кажется, ему нравились женщины помоложе.

Я вспомнила, что Руби рассказывала об Эми Лестер.

— Его пригласили на ваш летний музыкальный фестиваль, да?

— Ага. Летний музыкальный фестиваль «Дикая роза». Он в последнюю минуту кого-то заменил.

Оуэн обошёл пуфик, уселся возле моего кресла, и я чуть подвинулась, чтобы погладить его.

— Я удивлена. К чему такому маститому музыканту маленький провинциальный фестиваль?

— Не знаю.

Я как-то не думала об этом раньше, но мама была права. Истон не похож на человека, кто сделает такое по доброте душевной. Хотя при жизни я встречалась с ним лишь однажды, и в тот раз Оуэн прыгнул ему на голову, так что, может, он просто был не в духе.

— Как папа?

— Невыносим.

— Что случилось?

— У нас творческие разногласия.

— Насчет чего?

— Насчет его прочтения роли Ника Боттома. Твой отец переигрывает.

Я прикусила щеку, чтобы не рассмеяться.

— Это довольно пылкий персонаж.

— Между «пылким» и «пылающим» большая разница, — фыркнула она.

Я не могла больше терпеть и расхохоталась.

— Ты справишься, мам.

Она помолчала.

— Я вчера видела Эндрю.

Эндрю. Высокий блондин с голубыми глазами, мышцами в нужных местах и улыбкой, от которой плавится эластик в колготках.

— Здорово, — я постаралась не выдать своих чувств.

— Он передает тебе привет.

Эндрю, который после нашей ссоры уехал в Мэн на двухнедельную рыбалку и вернулся женатым. Не на мне. Я сглотнула.

— Как он?

— Кажется, похудел.

— У него много работы в это время года. — Я посмотрела на часы. — Мне пора на тай-чи, мам.

— И ты не хочешь говорить о своем бывшем.

Возможно, у нее все-таки есть радар.

— Не хочу. Но у меня на самом деле сейчас тай-чи.

— Тогда иди. Позвони мне, Кузнечик.

— Позвоню. Пока.

Я повесила трубку и взяла Оуэна. Сидя у меня на коленях, он внимательно изучал мое лицо.

— Эндрю передал привет.

Оуэн склонил голову набок и положил лапу мне на грудь.

— Все в порядке, — я сгребла кота и встала.

— Знаешь, Эндрю говорил, что я не умею быть спонтанной, — сказала я, когда мы шли к лестнице. — Так что я бросила работу в Бостоне и приехала через полстраны руководить реконструкцией библиотеки, которая никогда не закончится, а для пущего эффекта я теперь подозреваемая в деле об убийстве. — Оуэн поднял голову и посмотрел на меня. — Да, думаю, я показала ему.

Я опустила Оуэна на пол спальни. Он потянулся. Потом что-то его заинтересовало, он прошел через комнату и сунул голову под кровать.

— Там ничего нет, кроме клубов пыли.

Я посмотрела в зеркало. Волосы с утра не изменились. Я зачесала чёлку набок, закрепила заколкой и сразу стала похожа на двенадцатилетнюю — если, конечно, у двенадцатилетних бывают мимические морщинки.

Задняя часть Оуэна так и торчала из-под кровати.

— Мне надо идти, — сказала я. — Хочешь остаться здесь или выйти?

Зад Оуэна изобразил что-то вроде шимми Элвиса и скрылся под свисающим краем одеяла.