Дмитрий Казаков - Игра титанов

– Посмотрим! – Олен сделал выпад.

Лезвие клинка из кости йотуна удлинилось, его кончик полыхнул, как факел.

Раздался стеклянный звон, точно сосулькой ударили о сосульку, и во все стороны хлынули потоки обжигающего жара. Олен успел разглядеть, как подпрыгнул оттаявший Рыжий, а затем вынужден был прикрыть лицо рукой. Метель рядом с магическим кругом превратилась в дождь.

Отступая от ударившего в вышину столба пламени, кричали что-то испуганное сиаи.

– Он хотел нас заморозить, а ты решил сжечь? – завопил Харальд, и тут земля вздрогнула еще раз.

– Лед ударился о лед, и появился огонь, – сказал Рик, кокон из Тьмы вокруг которого яростным светом разодрало в клочья. – И кто же мог подумать, что такое возможно?

Пламя погасло стремительно, как и появилось, а на том месте, где лежал кусок Настоящего Льда, осталось черное пятно.

– Мяу! – воинственно сказал оцилан, хлеща себя хвостом по бокам и наступая в сторону сиаи.

– Нет! Уйди! – завопил толстенький, лицо его отразило страх, курчавые белые волосы попытались встать дыбом.

– Но как это возможно? Это же Настоящий Лед? – бормотал старший, в глазах которого читалось искреннее недоумение.

– Мяу… – повторил Рыжий и прыгнул вперед.

– Бежим! – Толстенький, оказавшийся более сообразительным, схватил сородича за руку и потащил за собой.

Поклонники Леа-Хо исчезли за пеленой метели.

Мгновением позже затихла и сама вьюга. Стал виден засыпанный снегом Цантир, разрушенные дома и громадные, поднимающиеся к взошедшей луне фигуры властителей Вейхорна.

Страж Проливов и Лошф расцепились, но оба выглядели помятыми. У первого не хватало нескольких рук, а в груди имелась сквозная дыра. У Царя Земель не доставало одной головы, а топор в могучей ручище был погнут.

Блистающий Господин корчился, силясь подняться после удара в спину, и глаза его горели злобой. А та, что поразила Савалко, медленно отступала в сторону порта, руки ее тряслись. Одолевший Озерную Королеву Ночной Хозяин улыбался, виднелись острые черные зубы.

– Похоже, теперь его очередь, – сказал Харальд. – Рик, ты там как, готов? Сколько еще продержишься?

– Достаточно.

Леа-Хо повернулся и обрушил чудовищный удар жезла туда, где стояли люди. Свистнул воздух, волна холода заставила пламя свечей прижаться к земле. Кот спешно метнулся внутрь магического круга и вздыбил шерсть. Рик испустил полный страдания стон.

– Ничего… – проговорил он. – Но как же холодно… Холоднее, чем во владениях Госпожи, что за пределами мира…

Ночной Хозяин ударил вновь, поднял над головой раковину, точно собираясь вылить из нее что-то. Но потом неожиданно замер и повернул голову. В безмолвии, медленно, как во сне, начали падать три высочайшие башни Цантира, три величайших строения Вейхорна, гордость хатору.

Лишь мгновением позже донесся грохот, и из развалин восстала новая исполинская фигура – женская, с веером и молотом в руках. Свет звезд заиграл на агатовой коже, мягко забренчали ожерелья на ногах.

Варо-Вак явилась к месту битвы.

– В общем, можно уже и без нее обойтись, и без Ее-Караи, хотя от той пока даже следов не видно, – хриплым от напряжения голосом сказал уттарн. – Хотя шесть лучше, чем пять…

В сиянии магических кругов смешивались и не исчезали пять цветов – шафранный, зеленый, фиолетовый, голубой и белый. Исходящая от колдовского чертежа мощь чуть заметно покалывала кожу, свечи совершенно терялись в этой вакханалии света. И только жаровни продолжали дымить по-прежнему.

Долгое, очень долгое мгновение титаны глядели друг на друга.

А потом одновременно ринулись в бой.

Донесся грохот моря, пошедшего на штурм суши. Земля затряслась, метель вновь затянула небо. Ее белую кисею начали рвать желтые зарницы. Из вышины с ревом упала глыба раскаленного камня.

– Опять пошло веселье, – сказал Олен, опуская меч. – Может быть, убраться отсюда, пока им не до нас?

– Сейчас попробуем. – Рик скинул с себя остатки кокона из Тьмы, и они растаяли в свете магического рисунка.

Лапы уттарна вновь задвигались, стали перемешивать что-то. Повинуясь его жестам, поползли начерченные на полу значки. Точно двинулось в путь несметное множество светящихся насекомых.

Свечи гасли и оплывали одна за другой.

– Не верится, что это наконец случится, – Харальда била крупная дрожь, узкое лицо кривилось, – что я покину этот мир… после полутора с лишним тысячелетий! О да, невозможное свершится…

Вновь громыхнуло, совсем рядом, через вьюгу пробилось багровое свечение, медленно расползавшееся над Цантиром.