Дин Кунц: Единственный выживший

– Нина! – в ужасе завопил Джо.

Девочка бросилась к нему.

По комнате поплыл отвратительный запах горящих волос.

Объятый пламенем Луис Такер сделал два гигантских шага и загородил дверь.

Джо невольно попятился и, выдернув из-за ремня пистолет, навел его на Луиса, но нажимать на спусковой крючок не стал. Человек, который загораживал выход из комнаты, больше не был Лу Такером, братом Махалии и бывшим мужем Розы, – это была лишь марионетка в руках мальчика-монстра, дотянувшегося до него из самой Виргинии за три с лишним тысячи миль. Джо знал, что контроль над своим телом уже никогда не вернется к Луису и ему уже не пережить сегодняшней ночи, но стрелять все равно не спешил, понимая, что, как только брат Махалии упадет мертвым, Пятьдесят восьмой выберет для дистанционирования кого-нибудь другого.

Впрочем, девочке он скорее всего не сможет причинить вреда. Она сумеет защититься при помощи своих собственных паранормальных способностей, поэтому мальчик скорее всего воспользуется Джо – и пистолетом в его руке, – чтобы изрешетить девочку пулями.

– Вот здорово! – сказал Луис Такер, у которого огонь спалил все волосы, у которого трещали и дымились уши, а лоб и щеки заблестели от выступившего сала. – Потеха! – сказал Пятьдесят восьмой голосом Лу Такера, явно наслаждаясь своим замечательным приключением, которое он переживал в чужом теле.

Живой факел продолжал загораживать единственный выход на террасу.

Джо отступил еще на шаг и подумал, что в момент величайшей опасности Нина, возможно, и сумеет снова послать себя в голубое безопасное ничто, как она сделала перед тем, как "Боинг" врезался в землю, и тогда выпущенные из пистолета пули пронзят место, где она только что была, не причинив ей никакого вреда, но он не мог быть в этом уверен. Возможно, девочка еще не совсем оправилась и не сможет повторить свой головокружительный подвиг, а если это все же ей удастся, то не исключено, что на этот раз усилие убьет ее.

– Где здесь черный ход? – крикнул Джо. – Беги туда, скорее!

Нина как будто только и ждала этой команды. Сорвавшись с места, она бросилась к двери, ведущей из гостиной в кухню.

Джо, пятясь, последовал за ней. При этом он продолжал держать пылающего человека на мушке, хотя и не собирался пускать оружие в ход.

Они могли надеяться только на то, что Пятьдесят восьмой, увлеченный своим жутким занятием, промедлит и даст им возможность выбраться на открытое место, где, согласно полученным от Розы Такер сведениям, он уже не сможет воспользоваться своими способностями к дальнозрению и управлению чужим мозгом. Но если он сумеет отказаться от потехи и бросить свою игрушку, которая когда-то была Луисом, то одного мгновения будет для него вполне достаточно, чтобы проникнуть в мозг Джо.

Отбросив в сторону бутановую зажигалку, горящее существо развело руки широко в стороны, любуясь тем, как языки пламени разбегаются по рукавам рубашки и спускаются все ниже по животу.

– Ух ты-ы! – сказало чудовище и затопало следом за беглецами.

Джо едва не упал, вспомнив ледяную иглу, которая только прикоснулась к его позвоночнику в доме Дельманов. Мысль о том, что он может снова почувствовать, как чужая энергия вторгается в его тело, страшила его гораздо больше, чем перспектива попасть в объятия горящих рук ковыляющего следом за ним огненного призрака.

Отступив в кухню, Джо машинально захлопнул за собой дверь, хотя и понимал, что никакая физическая преграда – ни каменная стена, ни даже толстая стальная дверь противорадиационного бункера – не сможет остановить Пятьдесят восьмого, если он оставит Луиса и превратится в бестелесное нечто.

Нина выскользнула наружу через заднюю дверь, и в кухню, скуля и завывая, словно стая голодных волков, ворвался пронзительный ветер.

Прыгая с крыльца в ночную темноту, Джо услышал, как упала в кухне сорванная с петель дверь.

Позади коттеджа оказался неширокий земляной дворик, лишь кое-где покрытый короткой жесткой травой. Ветер гнал по нему тучи сухих листьев, хвойных иголок и мелкого песка. Столик для пикников и несколько сосновых стульев с трудом выдерживали бешеный напор бури. Сразу за столиком начинался лес.

Нина уже бежала к деревьям, отчаянно работая своими маленькими ножками и громко шлепая подошвами теннисных туфель по утоптанной земле. Прорвавшись сквозь густые заросли высоких сорняков на краю двора, она почти сразу затерялась в темноте между елями и пихтами.