— Блять, мент, ты меня раскрыл, — Джей рассмеялся, закрыл дверь и, не оборачиваясь, передал ключи полицейскому. — Кстати, отчество где забыл?
— Отродясь не было, двигай давай.
— Хах, очередной приезжий, — Джей презрительно усмехнулся, возвращаясь в спальню. При виде собственной кровати он вздрогнул, вспоминая ночные кошмары, поспешно отвёл глаза, и тут до него дошло…
— Убийств было десять, — холодно заметил он. Интернет в изобилии пестрел жуткими кадрами каждой вывороченной жертвы, всю Империю сковало напряжение, в некоторых районах Москвы введён комендантский час, и каждый в городе как на иголках. С одной стороны думает, что это его не коснётся, но с другой… всё может быть.
— До сегодняшней ночи, — Павел поправил очки, заинтересованно оглядывая комнату, выполненную в бело-чёрных тонах.
Волков замер.
— Жанна Лукьянова, Михаил и Ирина Калинины? — хрипло спросил он, наплевав на то, как всё это выглядит со стороны. Пусть обвиняют его в чём хотят — ему важно , нет, он должен знать!
— Ага, вспомнил! Я же говорил, это он! — торжествующе воскликнул Паша, на что Александр только укоризненно покачал головой. Если бы всё было так просто…
— Да. Умерли именно в таком порядке.
Джей побледнел, закрыл глаза и облокотился о шкаф, не чувствуя твёрдости в ногах.
Не сон.
— Я помню их смерти… до последней мелочи… — прошептал он, тяжело дыша. Александр кивнул в ответ на вопросительный взгляд Паши, положил руку на плечо обвиняемого, норовя привести того в чувство, но Джей яростно скинул её. — Но я не убивал, слышите вы, не убивал! — заорал он, схватившись за голову. Сон, ставший таким далёким и призрачным, проявился с ещё большей ясностью, чем после пробуждения. Он помнил… и не только то, что происходило, но и собственные мысли, полные маниакальной жажды убийства. Помнил мягкие прикосновения смерти, снимающие агонию и усталость, помнил потоки энергии, помнил, как разрывал зубами плоть…
Он упал на колени, его рвало.
…помнил, как сжимал в руке ещё тёплое сердце, и как по руке змеилась чужая кровь…
Кто-то придерживал его за голову и плечо, не давая упасть в собственную блевотину, кто-то что-то кричал, но слов не разобрать: разум Джея, охваченный реалистичными кошмарами, воспринимал действительность будто сквозь толщу воды, и действительно, реки сознания уносили его всё дальше.
…помнил, как прятал свои трофеи в местах силы…
Какой?
…помнил, как проверял сохранность каждого из них, и с каждым новым ларцом вспоминал процесс умерщвления очередной жертвы, тот экстаз, что кроет сильнее всех наркотиков мира, почти райское блаженство…
Моя Госпожа, верный слуга твой, обретший жизнь после смерти, взывает к тебе.
…помнил материнскую заботу женщины, сокрытой в ночи. Нет, она и сама ночь…
Почему я лишён того, что у них в избытке?! Почему ты заставляешь меня добывать это и оставлять себе? Одно твоё слово, и моё жалкое существование прахом осыпется у твоих ног.
— Кто я? — еле слышно прохрипел Волков, держась за чью-то руку на своём плече. — Кто… я? Кто, кто, кто! — в исступлении повторял он, стремясь разглядеть того, за кого вцепился с таким отчаянием, будто это его единственный шанс спастись.
— Ты — Андрей Волков, подданный Российской Империи. Борись.
Знакомое имя… Неформал мысленно ухватился за него, повторяя как молитву, убеждая в этом сознание, ушедшее так далеко. Он не психопат, всю жизнь и смерть жаждущий крови, он просто человек, не самый лучший, откровенно говоря, полное говно, но всё же человек.
Человек, который просто хочет жить.
Свет в конце тоннеля, перемены,
Нечего обещать.
Мне никак не сбежать,
И я лишь пытаюсь дышать.
Five Finger Death Punch — A Place to Die
Серый коридор, казавшийся бесконечным, резко сменился мрачной панорамой заброшенного кладбища. Джей бесцельно бродил среди обшарпанных надгробий под тусклым небом, что заволокли беспроглядные тучи, готовые вот-вот разразиться дождём.
Он понимал, что не должен быть здесь, чувствовал, как это место давило на него, сравнивая с землёй, но… не мог сопротивляться: на попытки вспомнить что-нибудь сознание отзывалось глухой пустотой. Оно сдалось, рекомендуя хозяину поступить так же, и он чувствовал, что вот-вот поддастся безмолвным уговорам. Единственное, что его останавливало — понимание неправильности происходящего, не должно так быть, не должно, чёрт возьми!
Читать дальше