Алла Рут - Темный день

– Приказ номер три тысячи восемьдесят три, – прошелестел Барклюня, до глубины души потрясенный тем, что кто-то осмеливается требовать чего-то от самого Горама. Такого себе не позволяли даже капитаны – старые и закаленные морские волки, повидавшие на своем веку немало. – За подписью господина главного лекаря.

– А, – протянул Горам и подвески в люстре жалобно звякнули. – Вспомнил. Так это же всего на три дня, Пулис, на время Ярмарки. Для порядку. Маги заклинанием выселили всех крыс и мышей за город. Ненадолго.

– А почему это коснулось только крыс? – не унимался расхрабрившийся курьер. – Почему не выселили голубей?! Вы видели, во что они превратили памятник королю? – спросил он многозначительно. – Видели?! Однако никому не придет в голову применить к ним заклинание! А почему? Потому что они летают, а другие – ползают? Обитают в мусорных кучах и норах? Неужели жить в норе – позорно?! Господин управляющий, это несправедливо! Разве крысы не являются такими же жителями Лутаки, как и все остальные?! Являются! Так вот, мы, крысы, расцениваем произошедшее, как необоснованный выпад в нашу сторону!

Барклюня от ужаса закрыл глаза и прислонился к стене.

– Это распоряжение главное лекаря, господина Халифана, – терпеливо втолковывал Горам. – Он утверждает, что крыс в городе развелось немеряно, и не хотел, чтоб на Ярмарке…

– Клевета! – горячо воскликнул курьер, подпрыгивая на месте. – Наговоры! Это завистники распускают слухи, чтобы…

Тут Пулис так разволновался, что непроизвольно превратился в крысу и заметался возле ног Горама, громко пища от возмущения.

Капитан одного из кораблей, накануне прибывших в Лутаку, взбежал по широкой лестнице Управления и удивленно уставился на зверька.

– А я слышал, что крыс выселили за город на три дня, – сказал он. – У меня в трюмах – зерно, так эти серые твари…

– Это не крыса, – нервничая, ответил Горам: при всей своей невозмутимости, он очень не любил публичных скандалов и недоразумений. – Это наш лучший курьер Пулис. Послушай, Пулис, – он слегка наклонился к разъяренному курьеру. – Совсем запамятовал: тут как раз поручение для тебя. Нужно быстро сбегать в канцелярию Гильдии Предсказателей погоды, найти там господина Джокана и поторопить со сводкой попутных ветров. Пусть составит ее не позже, чем к полудню.

– Сводка за номером двенадцать дробь семь, – вполголоса уточнил секретарь.

– Вот-вот, за номером двенадцать. Так как?

Горам испытующе посмотрел на Пулиса.

– Успеешь? Я, конечно, могу туда и другого кого отправить, но уж больно дело щекотливое. Это я только тебе доверить могу, как лучшему курьеру во всей Лутаке. Господин Джокан говорил неоднократно: «Никого, говорит, кроме Пулиса ко мне не присылайте. Он, говорит, самый выдающийся из всех живущих ныне курьеров. Стрела, говорит, молния, а не курьер»! Молодежи в пример тебя приводил. Так как, передашь?

Последние слова главы Управления были обращены к пустому месту: большая серая крыса шмыгнула по лестнице и помчалась быстрее ветра по направлению к улице Предсказателей погоды.

– Бесподобно, господин Горам, – восхищенно прошептал Барклюня, глядя на главу Управления с благоговением.

Великан громадной ручищей вытер пот со лба.

– К каждому человеку подход нужен, – назидательно проговорил он. – Барклюня, пойдемте дальше.

И Горам величественно прошествовал мимо. Однако секретарь, хороший знакомый Дарина, счел возможным задержаться еще на мгновение.

– Вообрази себе, – вполголоса сообщил он страдальческим голосом. – Сегодня – опять!

Дарин догрыз яблоко, воровато оглянулся по сторонам и швырнул огрызок в окно.

– Что на этот раз?

Секретарь проводил взглядом огрызок и печально вздохнул.

– Сегодня рано утром прибыл из Гильдии магов сам господин Схипхол.

– Важная шишка, – кивнул Дарин. – И что?

– Вообрази себе, сначала они с господином Горамом беседу вели, а потом господин Схипхол попросили папку за номером триста семьдесят пять достать. Там распоряжения и переписка относительно поставок серебра гоблинами. А папка на самой верхней полке хранится, рядом с коробкой за номером восемь дробь триста. Я поставил лестницу и только взобрался, как лестница возьми да и пошатнись, господин Схипхол изволили отпрыгнуть и врезаться в доспехи рыцаря, что стояли в углу. Получили весьма чувствительно по голове нагрудником а потом…

– Да ты-то тут при чем? Он же сам прыгал!

– … а потом на него свалился я вместе с папкой за номером триста семьдесят пять. И еще лестница, – Барклюня расстроено шмыгнул носом. – Господин Схипхол были очень недовольны и пригрозили мне заклинанием быстрого роста ушей.