Степан Вартанов: Кристалл

— Вот и я думаю — почему? — озадаченно произнес я.

Фигура на каменном троне подпрыгнула, потирая лапки.

— Неверно! — пискнула она.

— Ну и что?

— Как это — что? Ты не ответил на вопрос, а значит…

— Я ответил на вопрос, — возразил я. — И ответ был — кошка. Меня никто не предупреждал, что отвечать нужно правильно. Все, я пошел.

Я повернулся и замер. В пылу беседы с оракулом я как-то позабыл его слова о священном тигре, и видимо зря. Тигр был хорош. Это не был гигантский саблезубый тигр, которые здесь, говорят, водились — так, килограммов триста — триста пятьдесят. Да что они меня — за ребенка считают?!

Старик преподал мне в свое время серию уроков по вооруженной борьбе с животными, из которых, помимо способности быстро влезть на дерево, я вынес одно главное правило — пусть зверь мечтает не о том, чтобы тебя сожрать, а о том, чтобы унести ноги. Я шагнул вперед, и мой священный посох завертелся как дисковая пила.

Тигра нельзя убить посохом. Мечом — можно, а вот посохом — вряд ли. Если, конечно, ты не тролль, не великан и не один из Титанов. Кроме того, я считал, что убивать зверюшку за хамство оракула — по крайней мере нечестно. Но вот что по-вашему будет делать тигр, когда ему на голову обрушится каскад ударов — не смертельных, но очень болезненных? Он опустит голову, а с опущенной головой тигр не нападает. И он шагнет назад, а это первый шаг к бегству. Особенно если вы пойдете за ним…

— Что у нас там было в списке после тигра? — поинтересовался я, возвращаясь назад и проходя мимо оракула. — Глас судьбы, так?

— Мы еще встретимся! — завопил возмущенно оракул. Ну и предсказание!

— Конечно встретимся, — успокоил я его, — ведь я пойду обратно той же дорогой.

Затем я вспомнил концовку предсказания, насчет «имени зверя», и не удержался — пророчество должно соблюдаться, даже в мелочах.

— Сам ты — козел! — понеслось мне вослед. Оракул, похоже, забыл текст и вообще — вышел из роли.

Волшебник уже ждал меня с какой-то светящейся палкой в руке. Люди обычно никудышные маги, это вам скажет всякий, но эту штуку у него в руках вполне могли сделать, скажем, орки, а их магию я на своей шкуре уже попробовал, и больше не хотел, спасибо. Так что, когда Зирт направил на меня свое оружие, я немедленно кувырнулся через стол, уходя с линии огня. Огня это точно сказано. Половина комнаты превратилась в печь для обжига кирпичей, только я-то уже находился в другой половине.

— У тебя что — вся мебель каменная? — поинтересовался я, отбирая у волшебника его посох, и ломая его об колено. Я имел все основания злиться. За столом стоял каменный табурет, что я обнаружил уже в полете, когда маневрировать было поздно. Ребята из русского квартала, помнится, называли это — «пришел на репу». Больно.

— Ну и что же мне теперь с тобой делать?

Волшебник отреагировал нестандартно. Лицо его перекосилось, и он прохрипел, словно я уже начал его душить:

— Проклинаю…

— Меня? — удивился я. — Да я всего лишь зашел сказать «привет».

— Да не увидишь ты своего родного дома, пока не найдешь потерянный город Айтов…

— Ничего себе! А это где?

— В джунглях, близ Аталеты, — любезно объяснил колдун своим нормальным уже голосом. — Только пока еще никто не вернулся оттуда с трофеями. Я готов, человек.

— К чему? — поинтересовался я.

— Ты пришел, чтобы меня убить, — волшебник, похоже, и вправду в это верил, — я не боюсь ни тебя, ни смерти…

— Правильно не боишься, — я направился к выходу, рассудив, что общаться с ненормальными лучше на свежем воздухе. Когда я взялся за дверную ручку, волшебник наконец обрел дар речи.

— Так ты что же — не собираешься меня убивать?

— Не-а…

Сказать, что он был озадачен, значило ничего не сказать.

— Но пророчество…

— Хороший ты мужик, Зирт, — сказал я, — хотя и дерганый какой-то. Я-то с тобой просто за жизнь поболтать хотел… Чаю попить… Прощай, что ли.

— До встречи… — прошелестело мне в спину.

Я вышел из Зиртовых апартаментов, сердечно попрощался с оракулом и пошел обратно к берегу, выбрав на этот раз другую дорогу. По пути я пытался понять, понравился ли мне мой визит в пещеру или нет, но так и не решил ничего определенного.

Через полчаса я добрался до одного из источников, откуда островитяне брали воду. С возвышающейся над островом горы низвергался водопад, и падал он в озеро, заполняющее каменную чашу под скалой. Я немедленно решил искупаться. Нравы в этих местах были простые, так что я разделся и направился было к воде, когда меня посетила следующая здравая мысль. Я уселся рядом с одеждой и приступил к медитации.