Степан Вартанов: Проводник

Кристалл заработал и работал он почти год. Затем случилась диверсия. Я хорошо помню этот день, потому что я был одним из пострадавших. Тогда у меня как раз закончился траур, связанный со смертью Старика, но я все равно был никакой… Старик учил меня лет пять, я его любил, и я просто не представлял, что же мне делать теперь. И полез развлекаться. Я был там, в этом Кристалле, когда в числе туристов оказался этот идиот с кобальтовой пушкой. И я же был единственным из десяти тысяч человек, кто смог найти дорогу назад из Кристалла. Остальные так и остались в кататонии и пребывают там, кажется, до сих пор. Те, кто еще жив.

Как я понимаю, гамма-излучение кобальтовой пушки должно было просто разрушить программу Кристалла, превратив его в обычный кусок металла, хотя и очень чистого. Если хотите знать мое мнение, то не так уж он был и виноват, этот парень. Ведь подразумевается же, что если уж ты создал что-то, размером с кулак и ценой в годовой доход США, то изволь это самое и охранять соответственно… Или не жалуйся потом.

Однако информация из Кристалла не стерлась. Вместо этого на месте Кристалла сейчас находятся Ворота, а за Воротами начинается то самое, за что мне платят деньги. Потому, что пройти Ворота можно только вместе со своим телом, никаких шлемов виртуальной реальности. Это теперь настоящий мир. Что, впрочем, невозможно, как убедительно доказала наука. А единственный человек, способный провести экспедицию через сей природный феномен — это ваш покорный слуга.

По дороге домой я упорно размышлял. Экспедиции в Кристалл происходили регулярно, военные и ученые все еще не теряли надежды понять, что же там такое произошло. Насколько я знаю, они даже не поленились воспроизвести Кристалл, подключили к нему некоторое число героев-добровольцев и шарахнули по этому произведению искусства из гамма-пушки. Кристалл разрушился, люди не пострадали. Новых Ворот не получилось.

Но вот почему такая спешка? Почему завтра, не через месяц, не через неделю? Почему? Я был там, и без меня они не могли узнать ничего нового, почему они спешат? Затем мне показалось, что я знаю ответ, и мне стало плохо. Потому, что я люблю мир Кристалла. Я водил бы туда караваны бесплатно, я бы даже доплачивал… А что, если Ворота закрываются? Что, если мир, в котором я — дома, вот-вот станет недоступен?

Полковник заявился в восемь утра с чеком на двести тысяч, по его словам, больше ему было не достать. К тому времени меня так измучили сомнения, что я чуть не бросился к нему на шею. Затем я потребовал объяснений.

Как я понял, все было не так уж плохо. Ворота меняли свои характеристики, подчиняясь трем циклам, и всего-то нас ожидал совместный минимум этих трех. Судя по тому, заявил полковник, сколько сил я трачу на прохождение Ворот сейчас, через месяц я вообще не сумею их пройти. А еще через пять лет все вернется в норму… Надо же — циклы… Никогда бы не подумал. Дальше я уже не слушал. Главное — Ворота не закроются совсем. К тому же, я был уверен, что никакие циклы Ворот для меня не закроют. Я воспрянул духом и заявил, что буду теперь брать по пятьдесят тысяч за экспедицию.

Меня опять доставили в «Вирту», на этот раз правда, все обошлось без битья. По дороге я размышлял о том, какой она должна быть — последняя экспедиция в ближайшие пять лет. Приборы за Воротами не работают, так что приборов я туда уже давно не вожу. То же относится к оружию и значительной части современной медицины. Пойдут ученые, это ясно. Еще пойдет пара тройка громил, так называемое прикрытие. Именно это прикрытие и вызывает у меня наибольшие опасения, поскольку у ученых, как ни странно, обычно хватает ума держаться подальше от мест и предметов, от которых я их прошу держаться подальше. Зато громил «Вирта» подбирает что надо, драться они умеют.

В конце концов я решил, что за Ворота пойдет человек пять-семь. Я никогда не водил больше десяти человек, и полковник всерьез считает, что это мой предел. Пускай. Но вот что они там будут делать? Вообще, подумал я, мир Кристалла — это самый большой плевок в лицо политикам и военным. Там не действует технологическое оружие, а значит завоевать его мы не можем. Туда можно забрасывать группы по пять-семь человек, не больше. Там нельзя проводить научные эксперименты, а значит, нельзя понять, что же он такое, этот мир. Бесполезный мир…

И в то же время — это же целый мир! Как может политик или военный отказаться от целого мира? Не может он. И все же — что будет делать Последняя Экспедиция? Да еще в такой спешке?