Константин Бояндин - Двести веков сомнений

В первый раз он входил в ворота ольтийского дома с такой же опаской, как шесть лет назад — в филиал банка Двух Золотых Лун. Как и в тот раз, ни одно из опасений не оправдалось.

Ручьи Меорна, Лето 43, 429 Д.

За окном было пасмурно; дождь никак не мог решиться пойти по-настоящему; время от времени изливаясь на иссохшую землю небольшими порциями — минут по пять каждая. Словно пробовал силы. А внутри медленно темнеющих туч что-то ворчало и громыхало. Когда разразится настоящая гроза, она, как и все грозы на побережье, запомнится надолго.

В комнате о состоянии погоды можно было догадываться только по косвенным признакам. По нытью в суставах, например. У Д., как ни печально, суставы служили наилучшим предсказателем скверной погоды. Какие только напасти не сумели побороть целители — а самое противное до сих пор не по зубам. Ни насморк, не ревматизм. Да уж.

В комнате было прохладно и сухо. Горело четыре ароматические свечи — по утверждению хозяев комнаты, для того, чтобы лучше думалось. Д. предпочитает свежий воздух. После собрания надо погулять немного, пусть даже там будет лить, как из ведра. Клин клином.

— Почему ты выбрал именно его? — голос доносился со стороны пары задумчивых зеленоватых глаз, у дальней стороны комнаты.

— Интуиция, — улыбнулся Д. — Всего лишь интуиция. Мальчишка проявляет себя лучшим образом. Даже шишки собирает совершенно честно. Быстро обучается.

— Интуиция, — вздохнули зеленоватые глаза. — Помнится, в тот раз ты тоже полагался на интуицию, но…

— Кто-то миллион раз обещал не вспоминать больше ту историю, — скривился «купец». — Надо же отличать явную глупость от несчастного случая!

Глаза мигнули, но ничего нового с той стороны не послышалось.

— Ну ладно, — произнёс Д. примирительно. — У него уникальная память. Во всех смыслах. К тому же — если не ошибаюсь — задатки хорошего актёра. Очень неплохое сочетание.

— Конечно, неплохое, — послышался третий голос, чуть хрипловатый. Он доносился со стороны каминной полки. — Кто сказал, что ему захочется заниматься всем этим?

— Захочется, — Д. с довольным видом пригладил бороду. — Во-первых, у него больше нет ни дома, ни родственников. А во-вторых…

Собрание длилось более часа.

Веннелер, Лето 43, 429 Д.

Вначале я ничего не понял. Ну получил две тысячи серебряных (две тысячи! серебром!! двухмесячный заработок отца!) — а дальше-то что? Вначале хотел явиться домой и торжественно распрощаться со всеми. Показать, что и мне удача может улыбаться. Представлял себе лицо отца, после того, как покажу эту кучу денег.

Но вовремя поумнел. Во-первых, оборванец, получивший мешок с монетами — это ещё не всеми уважаемый член общества. Это попросту ограбивший кого-то оборванец. Хорошо, что у меня сохранилась походная сумка — сложил в неё всё серебро. Чего мне стоило делать вид, что у меня там лежат вовсе не деньги — вовсе не передать. Одним словом, подозрительно быстро я поумнел. Произвести впечатление на отца не удастся: нет у меня больше отца. Позовёт стражу, и всё пойдёт коту под хвост.

А мама? Зачем её расстраивать? Так-то ей сообщат, что ушёл на биржу, и с концами. Это, всё-таки, не в тюрьму. Так что идти домой я раздумал. Но, поскольку шататься по городу всё равно не стоило, пришлось обратиться к инструкциям.

Там, как ни странно, был пункт, которого я раньше не заметил. После того, как получишь деньги, было там написано, ступай в такую-то лавку.

Вот тут мне сразу стало не по себе.

Лавка-то со скверной репутацией. Понятно, в глаза никто ничего говорить не станет — но за спиной у её владельца болтали, что он промышляет скупкой краденого. Неплохо для начала! Вначале получить кучу денег, затем — отправиться к скупщику краденого.

Очень долго я бродил вокруг да около, прежде чем решился. Решился по той же причине: ну не походит этот «купец» на тёмную личность! Прошёлся мимо двери пару раз, да и зашёл…

Грениш, скупщик краденого, был ошарашен визитом. Глаза у мальчишки горели, что твои факелы. Видно было, с собой у него что-то очень ценное. А когда характерно звякнула, опускаясь на пол, туго набитая сумка, всё стало ясно. Грениш обдумывал, что бы такое предпринять — не иначе, это ловушка, «карась». И тут посетитель молча протянул записку.

Тут Грениш вновь изумился, но по другой уже причине.

В кои-то веки получишь весточку от старого знакомого! Вообще-то у людей его профессии знакомые такие, с какими один на один в тёмном переулке лучше не встречаться. Но эта записка немало обрадовала. Что бы там ни говорили, есть на свете порядочные люди.