Константин Бояндин - Отражение глаз твоих [пишется]

Теперь же ему подобных называли «маймами». Или «маймрод» — "сообщество маймов". Коллективный разум. Что-то выходящее за рамки понимания нормального человека. Светлейший сказал, что, если не можешь понять, просто поверь. Или заучи. И понапрасну не зли его. Тоже мне, совет! Во-первых, после тех слухов, которые широко распространялись повсюду, и говорить-то с ним побоишься. Один майм был настолько же могущественен, сколь и все маги Академии, вместе взятые. Точнее, конечно, не один он, а всё их сообщество, чем бы оно ни было. Снести город для них — пустяк, лёгкое напряжение мысли. Истребить всё живое на тысячи километров вокруг — тоже. Но своей чудовищной силой они отчего-то не пользуются. Или мы этого просто не замечаем?… Короче говоря, подлинное многосложное имя Дракона человеческая гортань произнести была не в состоянии и Светлейший попросил «медвежонка» придумать себе прозвище. Псевдоним, если угодно. «Медвежонок» тут же согласился. Так у них появился Дракон, Парящий Под Луной. Выяснилось, правда, что на просто «Дракона» он тоже отзывается. «Медвежонок» смотрел на груду кристаллов и на анализатор — этакую авангардную скульптуру из цветного стекла — которым Теммокан пользовался каждый день. Вставляешь в него килиан — и свечение «головы» "скульптуры" тут же показывает, жив кристалл или нет… и сколько ещё протянет, прежде чем станет просто куском хрусталя. Нудная работа. Что поделать, он — навигатор, а не специалист по "зрячим камням". Жизнь иногда поворачивается неожиданной стороной… А ведь анализатор может куда больше, подумал навигатор ни с того ни с сего. Наверное, это тоже была одна из особенностей Дракона — в его присутствии в голову приходили в высшей степени необычные мысли.

— Много сегодня? — нарушил молчание Дракон. Голос был низким, сочным. Вполне возможно, что подлинный Дракон, воплотись он в человека, говорил бы именно таким голосом. Закроешь глаза — и видишь внушительную фигуру, двух метров ростом. Откроешь — и видишь куклу, игрушку, ожившую стараниями какого-нибудь легкомысленного мага.

— Четыре, — признался островитянин. — Целых четыре. Информация разрушается быстрее, чем ожидалось.

Он вынул шарик наугад, один из тех, что успешно прошли проверку, и, подумав, положил его на место.

— Можно мне? — плюшевый палец указал именно на этот шарик.

— П-пожалуйста, — Теммокан исполнил просьбу с некоторым опасением. Инструкции были ясны — Дракону не перечить. Он знает, что делает, повторял Даллатер неоднократно. Даже если тебе кажется, что он валяет дурака…

— Интересно, — произнёс Дракон минуту спустя. Голос стал менее звучным. Голоса он тоже менял с лёгкостью. Хотя их было не так много — четыре-пять, не более. — Интересно.

— Что там может быть интересного? — спросил Теммокан, не сумев на сей раз полностью скрыть не погасшего ещё раздражения. — Запись и запись. Все они одинаковы.

— Не все, — Дракон спрыгнул на пол. — Если хотите, могу показать, почему. У меня в кабинете. Возьмите ещё один «живой» кристалл, для сравнения.

От подобного предложения у островитянина глаза полезли на лоб. Чтобы Дракон сам предложил какому-то там Человеку ознакомиться со своей работой… нет, день сегодня явно необычный.

Он был настолько поражён, что едва не забыл запереть за собой дверь. Медленно шагая бок о бок с комично марширующим по коридору «медвежонком», островитянин впервые заметил на груди у того светлый «галстук» — треугольник более светлого меха.

Сам по себе Дракон был бурым.

Словно «галстук» появился именно сегодня!

Когда створки ворот приоткрылись, в грудь ей оказались направлены два копья (острия их переливались зеленоватым светом) и причудливо сложенная — в некое подобие щепоти — правая рука крайнего справа всадника.

Именно он заговорил с ней, дав своим сопровождающим (их было шестеро, но это она осознала уже много позже) знак оставаться на местах.

— Что вы здесь делаете, почтенная? Вы здесь живёте?

Она со страху не сразу смогла вымолвить слово и вначале лишь поспешно кивнула. Пошевелила губами, но ни одного звука не смогло вырваться из них.

— Вы умеете говорить? — спросил всадник, извлекая из-за пазухи девятилучевую звезду, выточенную из красного камня.

— Да что с ней церемониться, Майтен, — нетерпеливо возразил ближайший к нему всадник. У этого в руке была тяжёлая булава. Также слабо отливающая зеленью. — Взять с собой, на месте и разберёмся.