Виктор Кувшинов - Мир, которого нет

Самым сложным было устроить более-менее безопасное будущее Саш, в котором они могли бы заняться творчеством. Он уже подумывал обратиться к тому, самому управителю разрешительной системы, который первым пригласил Орина в гости и был наиболее откровенен с ним. Но как сообщить тому, что Орин исчезнет из поля видимости на неопределенный срок? Можно, конечно, наплести что-нибудь про магические хитрости. Нужно будет попросить его о встрече…

Саша вернулась раньше всех в их комнаты во дворце. Ян остался махать мечом в академии, а Алекс опять примерялся к скрипке, как только его пальцы чуть-чуть зажили. Войдя к себе в комнату, она с удивлением заметила на своем столе красивый конверт. Саша вынула из него небольшой лист тисненой гербовой бумаги и прочитала на нем: "Дорогая Александра, до меня дошли слухи о Вашем бесценном таланте живописца. Это очень меня заинтересовало. Я был бы признателен, если Вы навестили бы меня. Я с нетерпением хочу убедиться в Вашей талантливости! Прошу ни о чем не беспокоиться. За вами зайдет мой слуга в восемь часов вечера. Ваш Авелур" Читая текст, она поняла, что у нее не осталось и пяти минут на обдумывание ситуации. Как она боялась туда идти! И, как назло, ни Алекса, ни Яна не было рядом. Она почти панически оглянулась, выбежала в коридор и, заскочив в комнату к Алексу, бросила письмо ему на кровать. Затем, вернувшись, переоделась в строгое темное платье, и стала ждать, понимая, что ничего рационального сейчас не успеет придумать. В голове крутилась успокоительная мысль: "Может он и в самом деле любитель живописи? Нарисую ему пейзажик, и разойдемся миром. Да уж, пейзажик!" У нее появилось противное ощущение, будто ее ноги помимо ее воли были готовы вести ее к магу. И это было ужасно!

В назначенное время пришел слуга и повел Сашу по бесконечным коридорам. Они прибыли в незнакомое ей крыло здания. Она заметила, как уменьшилось число шмыгающих слуг после того, как они прошли пост охраны. Саша догадалась, что они в частных покоях верховного мага. Слуга подвел ее к дверям за приподнятыми портьерами и, открыв их, пригласил ее войти внутрь. Ей ничего не оставалось делать, как зайти, теша себя пустой мыслью, что все еще обойдется, и одновременно чувствуя, как золотая клетка захлопывается вместе с закрывающейся дверью за ее спиной. Она осторожно прошла вперед к свету, льющемуся из следующей приоткрытой двери.

— Проходите дорогая моя! Сашенька, я право, не кусаюсь! — послышался слащавый голос мага.

Саша осторожно зашла комнату. Она была ярко освещена газовыми светильниками.

Самое неприятное было то, что это была, хоть и просторная, ярко освещенная, с большим пространством, креслами столиком и диваном, но все же спальня, судя по огромной кровати с бархатным балдахином, стоящей у дальней стены. Заметив удивленный и тревожный взгляд Саши, маг махнул рукой и сказал:

— Я приготовил эту комнату для занятии рисованием. Не обращайте внимания на кровать, просто здесь больше света и места. Мы здесь, знаете ли, иногда танцы устраиваем или другие представления, — при этом Авелур двусмысленно хихикнул, а Саше стало совсем плохо от догадки, какими танцами тут занимается этот пузан.

Однако маг не торопил события, проведя девушку к столику, уставленному всякими закусками и выпивкой. Тут же стоял мольберт с красками. Маг предложил ей угоститься и выпить по бокалу за встречу и ее успехи в рисовании. После чего он предложил ей изобразить на ее вкус что-нибудь на заранее отгрунтованном холсте, а сам уселся рядом в кресле, как он выразился, полюбоваться творчеством юной художницы. Саша продолжала играть роль ничего не подозревающей овечки, надеясь, что письмо с приглашением уже попало в руки Алекса. Она понимала, что главная ее надежда в том, чтобы оттягивать время, но она не знала, что другой слуга позаботился, чтобы письмо мага не осталось лежать бесхозным в соседней комнате…

Маг, тем временем, сидя в кресле, продолжал расхваливать Сашины таланты.

Постепенно он начал съезжать с комплиментов ее творчеству на комплименты ее молодости и красоте. Вместе с количеством выпитого вина его похвалы и любования Сашей становились все выразительнее. Через час такого сидения он, не выдержал и, вскочив, подошел заглянуть, что там изобразила Сашенька. Саша напряженно стояла, сжимая до боли кисточку в кулаке. На полотне была одна мазня, впрочем, неплохо отражающая весь ужас и сумбур, царящий в ее душе.