Виктор Кувшинов - Мир, которого нет

— Спасибо тебе за все!

— Да не говори глупостей! Я только и делал, что все портил…

— Ты забыл, как в образе Яна, не помня ничего о себе, спасал меня от Авелура, как бился с отрядом солдат и ослеп? Ты не отказался от попытки разобраться с этой пирамидой, хотя, казалось, сделал все, чего от тебя просили! И в результате, ты спас мир, ты спас нас еще раз и ты спас огромное количество душ, оказавшихся здесь в западне благодаря Инару.

— Кстати, я не понял, что за фокус он там сотворил с пирамидой? — Женька судорожно пытался перевести разговор со скользкой темы. Он до ужаса не любил корчить из себя героя и, тем более, скромного героя. Глупее роли для себя он не мог представить.

— Он сделал две страшные вещи, — сказала, нахмурившись и немного отстранившись от Женьки, Сашенька. — Мы «считали» это с памяти сердца мира еще до воспоминания о себе. Мир болен и первое, на что он «пожаловался» нам, было присутствие энергии инферно, а второе, что смерть душ здесь зациклена на повторное возрождение в зиндане. Мне кажется, что в обоих случаях виновен Инар. Это он через подаренное ему зеркало, выследил нас с тобой и пытался убрать с дороги. А под конец вступил в прямой бой. Господи! Какой же наивной я была, вручая ему зеркало и фактически, бразды правления от всей реальности! Мы верили ему, а он мечтал о господстве.

— Судя по его виду, он черпанул этого господства полной ложкой. Столетиями сходить с ума — не позавидуешь такому уделу, — ответил Женька. — Его сумасшествие было страшным — я успел увидеть это в его глазах, перед тем как он чуть не расфаршировал меня в замке.

Сашенька повернулась к Алексу и после долгого обмена взглядами, обернулась опять к Жене с Лэей:

— Лэя, Женя, у нас к вам большая просьба… — было видно, как смущена девушка, но подошедший сзади Алекс взял одобряюще ее руку, и она продолжила. — Вы так добры к нам и ваши помыслы так прекрасны, что мы не в силах вас отпустить — мы не представляем свою жизнь без вас. Мы просим соединить ваши души с нашими в одну сущность… это было бы пределом наших мечтаний!

Женька от удивления открыл рот, уставившись на ребят и соображая, что бы это могло значить. И он и Лэя действительно успели полюбить Саш, как своих если не детей, то как брата с сестрой, и, в общем-то, им была понятна идея слияния душ, рождающая воистину могущественные астральные сущности, но он даже не помышлял об такой эволюции — слишком сильно пока что было его эго. Выручила его Лэя, найдя правильный ответ:

— Спасибо за любовь и доверие, мы обязательно когда-нибудь объединимся с вами, но сейчас у нас есть серьезное препятствие к такой эволюции. Мы физически связаны с реалами двух разных планет, это страшная тайна, которую контролирует Служба Равновесия, и разглашение которой карается развоплощением. Мы готовы и дальше помогать вам во всем, но эволюция в высшие сущности для нас пока невозможна, по меньшей мере, в течение нескольких десятков лет.

— Да и зачем спешить? Ведь вы, несмотря на потраченные годы, чувствуете себя молодыми людьми, у которых еще много интересного впереди, — поддакнул Женька.

— И потом, — улыбнулась Лэя. — Вам еще надо произвести и вырастить своих ангелочков, хотя бы в созданном вами мире. Я помню твои мечты о детях еще в реале. И кстати, вы уже сами поняли, что идя на поводу ваших крутых коллег — владетелей, сделали ошибку, исключив возможность для «пришедших» заводить детей.

— Но это самая большая проблема — ведь мир препятствует слиянию душ даже на втором уровне, чисто в результате того, что заполняет астрал наведенной реальностью. А рождение детей душами возможно только после слияния, — задумалась Сашенька.

— Мы, кажется, знаем, как разрешить это противоречие, — встрял Женька, обрадовано вспомнив их беседы с Лэей. — Мы придумали волшебный ритуал или культ, со своими храмами и служителями из «рожденных» разбросанными там и сям по разным волшерам. Желающие заиметь своих детей пары должны были бы добираться, может и с трудностями, до этих храмов и там проходить испытание на совместимость. Угрозой за недостаточность чувств и непрохождение испытания была бы смерть в этом существовании. Само же испытание заключалось бы во вспоминании душами своих настоящих сущностей. И если после этого они все еще пожелают совершить слияние и жить дальше вместе в этом мире, их можно будет выпускать на время в свободный астрал для слияния. Дальше они могли бы жить, как семейная пара, заведя и выращивая детей, но у них появится возможность выходить на изнанку и реальность смерти больше не будет ля них существовать — они превратятся в хранителей этого мира, заботящихся о нем — ведь там будут жить их дети.