Алия Якубова - Война на личном фронте

Но реакцию вампира не стоило недооценивать. В последний момент он успел выставить перед собой руки и удар пришёлся вскользь по рёбрам. Треск ткани, рвущаяся плоть, запах крови. Четыре кровавые полосы от моих когтей шли вдоль всей груди Кшати. Но это скорее раздосадовало его, чем причинило боль. Единственным утешением мне мог служить лишь тот факт, что раны от когтей заживали на нем гораздо медленнее.

Глядя на руку, испачканную в собственной крови, вампир криво усмехнулся:

— Вот уж не думал, что дойдёт до этого.

— А ты думал, что я буду покорно стоять и смотреть, как ты пытаешься подчинить меня себе? Этого никогда не будет! — азарт битвы овладел мной, не оставляя место другим чувствам.

Прежде чем он успел хоть что-то ответить, я снова атаковала, прыгнув ему на грудь, пытаясь разодрать её в клочья. Руки Кшати упёрлись в меня, пытаясь отодрать от себя, но не слишком получалось. Я старалась прижаться к нему как можно теснее, царапалась и кусалась, пытаясь добраться до сердца или горла. При этом я почти не замечала ударов Кшати, сыплющихся на моё тело. Он хлестал по мне своей силой, как раскалённым кнутом. Да и руки не бездействовали. Конечно, на них не было звериных когтей, как у меня, но сила в них таилась о-го-го какая! У меня все бока и спина уже были исцарапаны. А наискось, через позвоночник, шла глубокая рана, будто ножом полоснули. Вот она-то полыхала болью практически нестерпимо. Но, чтобы заставить меня отступить, нужно было нечто большее.

Кшати взмахнул рукой, снова пытаясь скинуть меня. Но я провела обманный приём и ударила всем телом. Он не удержался и упал навзничь вместе со мной. Так удачно, что незащищённое горло вампира смотрело прямо на меня. Это был шанс. Или сейчас, или никогда.

Я уже изготовилась для удара, но что-то заставило меня остановиться практически в миллиметре от пульсирующей вены на шее Кшати. Его кожу пересекла лишь едва заметная царапина.

Я не могла! Будь все проклято, я не могла убить его! Любовь связывала мне руки. Но как же мне хотелось вырвать её из своего сердца!

Что же до самого Кшати, то он, видя моё замешательство, тотчас перешёл к действиям. Он просто отшвырнул меня. Пять секунд полёта, потом удар, от которого у меня искры из глаз посыпались, в ушах зазвенело, а где-то внутри что-то хрустнуло. Наверное, ребра. Оказывается, меня впечатало в стену. Да так, что, по-моему, на ней вмятина осталась. Больно было до чёртиков. А где-то рядом взвизгнула Ами.

Чтобы мне снова подняться на ноги, потребовалось время. Но даже когда я встала, меня покачивало из стороны в сторону, как лодку на волнах. Первым, что я увидела, была физиономия Кшати, на которой играла эдакая снисходительная улыбка.

— Ты не можешь меня убить, Лео. Ты все ещё любишь меня, я вижу это в твоих глазах. Так может прекратим это бессмысленное сражение? Вернись ко мне, стань моей. Покорись, и я забуду обо всем об этом.

Опять этот соблазн, в котором скрывалось обещанье исполнить все твои самые заветные мечты. Но примешивалось и ещё что-то, как ложка дёгтя в бочке мёда. Он знал, что я слаба, убедился в этом, так как у меня не хватило воли его убить. И если я покорюсь, то это будет вечной кабалой, хотя в некоторых смыслах и приятной. Но себя я потеряю навсегда. Я это ясно читала в его глазах.

Кшати приближался, а я продолжала стоять, вжавшись спиной в стену. Неужели у меня и правда остался только один путь? Никогда ещё я не была в таком тупике! А внутренний голос шептал: сейчас не время для чувств! Забудь о них! Борись! Ты прежде всего воин! Подумай, что будет не только с тобой, но и с другими, если ты покоришься!

Все эти мысли оглушали, я понимала их здравость, но ничего поделать не могла. Глаза Кшати сияли ликованием, он торжествовал, думая, что одержал верх, и был недалёк от истины. Но в этот момент в моем сердце было какое-то новое чувство, которое очень трудно было описать. Самым точным было бы сказать «свет». Ослепительно яркий белый свет, но не тёплый, а обжигающе-холодный и пугающий своим безразличием. Этот свет разрастался, вытесняя самое моё "я". Но самое пугающее было то, что это тоже была я. Новые грани личности выходили на свет, разрубая старые.

Меня словно отодвинули в сторону, и в то же время сделали главным действующим лицом. Где-то в моих мыслях всплыло лишь одно слово: «Ашана». И тотчас я переключилась в боевой режим. Все чувства, сомнения куда-то улетучились, оставив лишь ледяную решимость. Это пугало, но и завораживало своей мощью. Я растворялась в Ашане.