Мэган Линдхольм - Пой вместе с ветром

…В очередной раз высвободив руку, Ки протянула ее, насколько было возможно, вперед и с маху ударила во что-то совсем уже твердое. Рука не желала проникать внутрь. Ки размахнулась сильнее и ударила кулаком. Все тщетно. Ки висела на одной руке, и сдавленная кисть посылала в мозг неслышные вопли боли: чернота сплющивала ее, сплющивала медленно, но верно. Ки крепко зажмурилась и ударила в третий раз, уже изо всех оставшихся сил…

– С камнем этот номер, пожалуй, не пройдет, – сказал Вандиен, перехватив ее сжатый кулак и крепко потянув на себя. Ки слышала, как он с шуршанием переползал по снегу. С ума сойти, она вдруг обрела способность слышать и дышать по-человечески. Оказывается, она достигла края черной стены и пыталась вогнать кулак в неподатливый камень. Кое-как она вырвала исстрадавшуюся руку из тьмы и бездумно повисла, удерживаемая лишь хваткой Вандиена, вцепившегося в ее предплечье. Мужчина застонал от натуги, последовал рывок, и внезапно ее плечи и голова снова оказались по сю сторону края мира, на поверхности дороги. Ки принялась отчаянно барахтаться, цепляясь за что только можно и брыкаясь. Еще один рывок, и она очутилась целиком наверху. Пережитый ужас заставил ее сейчас же откатиться подальше от края. При этом она даже не пыталась подняться – катилась, ползла, плоховато соображая, что делает. Вандиену некогда было над ней посмеяться, – собственно, он и сам был занят точно тем же.

Потом они долго лежали бок о бок на благословенном снегу, лежали неподвижно, уронив головы на руки. Ки слушала тяжелое дыхание Вандиена… а может быть, и свое собственное. Воздух безо всякого труда наполнял легкие, а снег был восхитительно холодный. Ки так устала, что ей не хотелось даже поднимать голову; впрочем, она знала, что сумеет ее поднять, если очень захочет. Она была жива. Она была жива… Она приподняла голову и набрала полный рот снега. Зубы сейчас же заныли, но Ки набрала в рот еще пригоршню. Потом повернула голову набок и посмотрела в лицо Вандиену.

Они лежали нос к носу, и Вандиен тоже разглядывал ее сквозь полуопущенные ресницы. Его лицо, вернее, та часть, что виднелась из-под повязки, выглядела бескровной и осунувшейся от изнеможения. Большая часть зеленых тряпочек пропиталась красной влагой. По снегу под его щекой тоже расползалось кровавое пятно.

– Видок у тебя как у актера в гриме, – пропыхтела Ки. – Белая рожа, черная борода и повязка – зеленая с красным. Прямо покойник для трагической пьесы…

– Только не для этих подмостков, – простонал в ответ Вандиен. Оба оглянулись и посмотрели на непроницаемую черную стену, воздвигшуюся поперек дороги всего в нескольких шагах от них. Когда что-то неожиданно коснулось ноги, Ки в ужасе шарахнулась прочь… и услышала оскорбленное фырканье Сигмунда. Сигурд стоял немного поодаль и лениво почесывал нос о черную мохнатую бабку. Вандиен и Ки, распростертые на снегу, вызывали у них легкое любопытство. Но не более.

– Верные друзья, называется… – разобиделась Ки.

– Зато у них хватило ума убраться подальше, – сказал Вандиен. – Не то что у некоторых.

Они не поднимались с земли, переводя дух и отдыхая. У Ки болело все тело, абсолютно все – до последнего ногтя, в голове мучительно стучало… словом, чувствовала она себя великолепно.

Через некоторое время, однако, дал себя знать холод. Ки осталась без рукавиц, поглощенных черным приливом. Да и дыра в плаще осталась на своем месте. Эта мысль вызвала у нее слабую улыбку. Утреннее происшествие с гарпией успело отодвинуться далеко-далеко и начисто утратить былую значительность. Ки устало дотянулась до капюшона и поглубже надвинула его на голову. Она знала, что скоро надо будет встать и что-то такое сделать. Она задумалась, лежа на снегу, что же такое она должна была сделать…

– Ки!..

Она неохотно приоткрыла глаза. Оказывается, она успела их закрыть. Солнце далеко ушло по небу, сползая к закату. Половина тела крепко замерзла. Ки поправила одеяло, и глаза снова стали смыкаться. Потом до нее дошло, что одеяла были вовсе не одеялами, а плащами – ее собственным и Вандиена, которым он укрыл их обоих. Стало быть, тому ее боку, которого касался бок Вандиена, было относительно тепло, зато другой мерз. И в пальцах ног ощутимо покалывало. Что ж, надо двигаться. Ки пошевелилась…

– Замри! – прошипел Вандиен.

Ки замерла. Темный глаз пронизывающе смотрел из-под повязки, обросшей инеем поверх кровяного пятна. Смотрел так, что все возможные вопросы замерли у Ки на языке. Она только повела глазами и увидела то же, что увидел и он.