Маргарита Полякова - Гой ты, Русь. Дилогия (СИ)

С похмельного утра я выглядела так, что любая передача типа «Очевидное невероятное» обзавидуется. Длинная, тощая (из всех положенных волнующих изгибов одна грудь третьего размера имеется), с мутными глазами и растрепанными волосами. Причем и то, и другое неопознанного цвета. Для упрощения восприятия свои волосы лично я считаю рыжими. Правда, со мной больше никто не соглашается. Во-первых, потому, что у меня кожа смуглая (у рыжих такого не бывает), во-вторых, у меня веснушек нет (такое бывает, но редко), а в-третьих, цвет моих волос чисто рыжим действительно нельзя было назвать. Представьте себе цвет апельсина. Представили? А теперь плесните туда томатного сока, терракоты, вишневого варенья, добавьте цвет угасающих закатных облаков, сливового джема, осенних листьев и выжженной пустыни. А теперь расплескайте все это на густую шапку коротко стриженых волос (ну не то что бы совсем коротко, так, до плеч) и получите запоминающееся зрелище моей головы. Впечатляет? Всех остальных тоже. Тем более, что в разное время и при разном освещении мои волосы могут казаться и рыжими, и желтыми, и ореховыми, и даже цвета спелой вишни. Нормально, да? Вот, вот. Мне это тоже нормальным не кажется. Так же, как и мои сумасшедшие глаза. Хорошо я сейчас с похмелья, они у меня одинакового мутно-желтого цвета. А как только я приду в себя… Лучше в них не смотреть. Мало того, что они у меня разные (один карий, а второй голубой), так они тоже постоянно цвет меняют. Карий — от темно-коричневого до мутно-желтого, а голубой — от того же самого мутно-желтого до ярко-синего. Жуть!

Покрутившись еще немного перед зеркалом, я случайно посмотрела на часы и охнула. Времени для того, чтобы добраться до университета, оставалось в обрез. И я, бросив изучать отражение своей безусловно выдающейся (особенно в ребрах) личности, начала искать одежду и обувь в ускоренном темпе. Понимая, что если я не выйду из дома в ближайшие полчаса, с шансом на более менее приличное распределение на практику придется распроститься навсегда. Новосельцева и так меня не любит, (как впрочем, и всех других мало-мальски симпатичных студенток), а если я еще и опоздаю, все, что мне светит — так это какая-нибудь одинокая льдина, населенная парой жирных моржей, лениво перекидывающихся рыбой. И как я там практику сдать смогу, и уж тем более подработать? Деньги нужны были как никогда! (Точнее, как всегда). Это ведь только тем везет, у кого предки денежками в карманах бряцают — их заранее распределяют в благополучные районы на безопасные должности. А таких как я — в какую-нибудь мясорубку бросают. Выживешь, дескать, чай не желторотый птенец, а боевой маг! И никого не волнует, что до полноценного мага мне еще как минимум три года учиться.

Впрочем… не одна я такая. Насколько мне известно, первая практика для магов всегда самая сложная. Настолько, что для некоторых остается последней. После третьего года обучения почти полкурса отсеивается. Причем из них процентов 30 — посмертно. Одно радует — заработать в местах повышенной опасности можно очень хорошо. Настолько хорошо, что хватит на то, чтобы благополучно закончить университет и купить себе относительно приличное рабочее место.

Последняя мысль заставила меня активизироваться и провести поиски пропавшей одежды и обуви более масштабно. Бесполезно. Я вздохнула и пошла будить Нину. Свою единственную и неповторимую подругу, на пару с которой мы и снимали хату. В конце концов, ей тоже на распределение идти. А она, небось, так же, как и я, еще и глаз не продрала.

Естественно! Моя любимая подруга спала сном праведника. Пришлось применять грубую силу, холодную воду и даже боевую магию (хотя применять ее вне стен универа было строжайше запрещено).

— Ниночка, поднимайся! Нам сегодня на практику распределяться! — предприняла я очередную попытку оторвать подругу от подушки.

— Фенька, если я услышу эти слова еще раз, — наконец ответил мне сонный голос, — то точно не сдержусь и найму кого-нибудь, кто сможет нанять кого-нибудь, кто сможет тебя убить.

Фенька — это я. Причем это вовсе (к сожалению) не кличка. Это сокращение от моего полного имени. Епифания. Бр-р-р!!!!!! Это мне так родители удружили. Именем какого-то святого нарекли. Естественно, мои ровесники тут же сократили это имя сначала до Фаня, а затем, уже в универе, я благополучно стала Фенькой.

— Вставай, соня, у меня куда-то одежда делась, и у тебя тоже, кстати — продолжила я будить любимую подругу (которой, кстати, собственное имя тоже не очень нравилось).

Читать дальше