Степан Вартанов: Королева

Сложнее обстояло дело с Кирком. Джейн сменила уже третью повязку на обрубке руки, но кровотечение и не думало останавливаться. Норт попытался помочь, но через какое-то время сдался и просто погрузил гнома в сон, больше похожий на оцепенение. По его словам, раны, нанесенные оружием Назгулов, были задуманы как неизлечимые с самого начала.

Они провели в роще четверо суток, не разводя огня и почти не разговаривая. Наутро пятого — последнего — дня Норт сидел на камне, глядя вниз, где у реки беседовали Нуур и Лаа, и, похоже, грядущий конец света не волновал Великого Программиста. Локар подошел и сел рядом.

— Ты создал хороший мир, Артур, — сказал он, наблюдая, как медленно поднимается над горами солнце.

— Злой, — возразил тот. — Я делал игрушку, Локар, или как там тебя.

— Зови меня Локаром, я привык. Что с того, что злой? Он все равно прекрасен.

— Злой, — упрямо повторил Норт. — Я сделал злую игрушку, понимаешь? Что это говорит обо мне, о том, каков я есть, если моя любимая игрушка — злая? Я сам создал эти легенды, Священную Песню, гоблинских богов, Топор этот кошмарный. Ты знаешь, что с этим топором можно уцелеть в эпицентре ядерного взрыва? Что им можно погасить звезду? Зачем я такое придумывал?

— Чтобы развлечь детей, — сухо усмехнулся эльф. — Не терзай себя. Ты создал настоящий мир. Нельзя создать настоящий мир и быть плохим.

— Можно, — вздохнул его собеседник.

— Может быть, повторить попытку? — поинтересовался подошедший Роджер.

— Все орки стоят с оружием наголо вокруг своей драгоценной Королевы, — возразил Норт. — Уже поздно пытаться. Надо было раньше, когда они не ожидали…

— Нуур мог бы…

— Замок построен на месте Обелиска Добра, — усмехнулся Норт. — Когда-то это казалось мне забавным. Назгулу не пройти в северное крыло. Он и в западном-то был какой-то дохлый… — Великий Программист вновь повернулся к реке. Расстояние не позволяло слышать, о чем разговаривают эти двое, но по крайней мере, девочка не боялась…

— Как ты думаешь, — спросил он Локара, — в этот раз у них получится?

Локар не ответил. Проследив за направлением его взгляда, Норт крякнул и озадаченно выругался.

— Что это такое? — раздался сзади голос Уны. — Норт, это ты сделал?

Летающий Остров не плыл по небу, как обычно. Он несся, и облака, захваченные воздушными возмущениями, кружились за ним, как листья в осеннюю непогоду. И он был огромен! Люди замерли, глядя на проносящуюся в лиге у них над головой каменную твердыню, закрывшую, казалось, все небо, до горизонта. Сразу стало темно и холодно. Шли минуты, а конца этой летающей горе все не было. Остров двигался в сторону замка Верховного.

Стоящий на соседнем холме, Вайла улыбался улыбкой победителя, и Акут-Аргал хмыкнул, подумав, что впервые в жизни видит на лице дзай эмоцию, и не сомневается, что она подлинная.

Замерев на миг над замком, остров опустился вниз, ломая, словно хрупкий картон, каменные башни и проминая землю до скального основания Континента.

— Жрать хочу, — заявил вдохновленный картиной Акут-Аргал. — Правда, давайте поедим.