Юлия Высоцкая - Королева

С первыми аккордами зал взорвался аплодисментами, как будто исполняемая песня уже давно являлась хитом номер один в демоническом мире. Эти же первые аккорды показались Эллис странно знакомыми. Одно радовало, группа начала выступление с хорошенького тяжеляка, а не с какой-нибудь баллады. Ну а дальше Эллис из последних сил попросила телепортировать ее куда-нибудь из ложи, туда, где она сможет отсмеяться, такого издевательства над Анигилятором она выдержать не могла. Положить на такую брутальную музыку, любовную сагу мог только сидящий рядом с ней демон. И что-то подсказывало Эллис, что все это было не спроста, и отнюдь не от отсутствия вкуса у последнего. Ее иллюзия тихо похихикивала в кулачек, и выглядела куда более довольной, чем оригинал. Ну а потом Эллис уже не помнила, в какой момент ее внутренней борьбы, демон телепортировал их в первый ряд партера, а музыка и лирика, наконец, сошлись во смысле. В памяти остался лишь полный драйв, захвативший ее, как на реальном рок концерте с друзьями, и сорванное горло. Все-таки концерт удался.

А потом демоны пили, какое-то свое особо изощренное питье, от которого внутренности обжигало огнем, словно она за раз съела самый жгучий перец. Чем занималась в это время ее иллюзия, королева не смела, даже думать, но очень надеялась, что на завтра хотя бы ее иллюзии не будет так же плохо как ей самой. Музыка, танцы на первых попавшихся возвышениях, попытки отшутиться от обилия неприличных предложений, и донельзя довольный собой Рен. Проснулась она с на удивление ясной головой, без малейшего намека на похмелье, зато в объятиях одного наглого демона, который под конец упился в хлам, и только с пятой попытки смог телепортировать их в свою спальню. Предыдущие четыре они тоже попадали в спальни, но почему-то уже занятые, причем занятые не самыми приличными делами. После четвертой спальни у Эллис закралось нехорошее подозрение, что демон далеко не так пьян, как кажется, и он просто потихоньку над ней издевается.

– Мамочка! – вдруг произнес Рен во сне, и нежно, до хруста в костях, сжал бедную королеву. Весьма удачный удар локтем во что-то мягкое, вырвал Рена из омута его несомненно приятного сна, и заставил расслабить объятия.

Она сидела на берегу одна. Небо летней ночи усыпали миллиарды звезд. Шумел прибой. Порывы ветра подхватывали легкое одеяние королевы, ее волосы, но она, казалось, не замечала этого. Что заставило ее проснуться посреди ночи, и осторожно выбираться из объятий супруга, что бы спустя час сидеть на берегу и смотреть в даль, она не знала. Просто проснулась, просто поняла, что хочет на свежий воздух, к морю. Вокруг стояла тишина, даже прибой и звуки ночной жизни не могла нарушить эту тишину. Кажущееся спокойствие, скрывало боль мира, кто-то слишком беспечно пользовался тем, что издревле находилось под запретом. Тупая боль никуда не уходила, королева понимала, что этой ей только кажется, но абстрагироваться от боли никак не удавалось. Душу терзали сомнения, от нее что-то скрыли, она почувствовала это лишь недавно, уже вернувшись от демонов. Повышенная хмурость короля, не была связана с ее отсутствием, это она видела точно. Да и Кэриен, она несколько раз замечала, как он задумывался, когда считал, что никто его не видит, и то, что при этом отражалось на его лице пугало королеву. То, что от нее скрывали, то о чем не договаривали, определенно было связано с ее нынешним состоянием, с тем, что происходило где-то далеко. Особо ретивая волна коснулась ее ног, королева вздрогнула и поняла, что боль прошла. Тишина ушла, звуки стали более яркими, ветер более нежным, даже звезды казалось, загорелись ярче. Мир спешил залечить свои раны.

Королева поднялась с песка, и устремила свой взор на небо. Звезды, они, как и все отличались от того, что было в ее мире. Тут не было любимых ее сердцу песочных часов Ориона, ковша Большой Медведицы, ромба Андромеды и буквы даблве Кассиопеи. Появление постороннего, отвлекло ее от изучения звезд. Она лишь слегка повернула голову. Ночь была достаточно звездной, а ее зрение достаточно острым, что бы разглядеть новое действующее лицо. Сухонький сморщенный старикашка, смотрел на нее взором явно довольного собой человека. На первый взгляд он мог показаться совсем безобидным, чудом задержавшимся в этом мире жителем, но это впечатление было бы обманчивым, а его врагам вполне могло стоить жизни. Не смотря на свой невзрачный вид, человек лучился силой, он давно уже стал сильнейшим из людей.