Андрей Акулов - Боги не играют по правилам (СИ)

Мой новый друг резко шагнул вперед - серая толпа расступилась - и взобрался на трон, сколоченный из старых ящиков и обтянутый тряпьем. Он стоял прямо над сточной трубой, из которой текла черная жижа и с характерным хлюпаньем сливалась в реку. Два министра поставили кружки на стол, доели капусту и, вытерев руки о лоснящиеся животы, подскочили к моему другу. Один нацепил на его светлую голову корону - старое проржавевшее ведро без дна, а второй всунул в руку скипетр и державу - человеческую кость и череп. Затем они накинули на плечи королю плащ, сшитый из крысиных шкурок. Длинные черные хвосты торчали на нем, словно иголки у ежа.

Прозвучало громогласное «Да здравствует король!» и потерялось в шуме сточных вод, лишь эхо из трубы повторило приветствие еще дважды.

Теперь мой новый друг преобразился. И это не из-за хвостатого плаща и дурацкого ведра на голове. Нет. Он приосанился, вскинул подбородок, в глазах появилась воля - настоящий король. А череп и кость в руках давали понять, что правит он железной рукой. Его Величество провел взглядом по своим подданным, - и стало тихо. Серая масса успокоилась, и глаза царя еще больше засверкали бирюзой.

- Уважаемые рыцари сумрака, охотники за удачей и ночные бабочки, - сказал он повелительно, - сегодня у нас есть три дела, в которых нужно разобраться. Начнем с Обрубка и Киселя.

В пустое пространство перед троном вытолкали двух бродяг: заросшего, что леший, однорукого калеку и чахоточного горбуна с трясущимися руками. Оба бросились на колени и стали ползать, причитая. Но по мимолетному движению пальца короля два бугая подняли бродяг на ноги. Те повисли, словно тряпки в могучих лапах и лишь нервно подергивались.

- Ты, Обрубок, - король показал на однорукого, - говоришь, что Кисель украл у тебя золотую монету. Так?

-Т-так, государь, - однорукий задергался веселее. - Эта крыса стащила у меня его, когда я спал.

Горбатый затряс ножками и замычал в ответ, но король остановил его жестом.

- Ты выскажешься позже. Обрубок, рассказывай все, как было.

Бородача отпустили. Он встал в центре круга и стал говорить, бурно жестикулируя единственной рукой:

- Мы вместе пошли на дело. Вчера вечером. Сидим, значит, ждем. Холодно. Чертов дождь. Промокли, как воробьи на ветке. Кисель начал ныть, мол, замерзнем, заболеем и все такое. Ну, вы его знаете. Но тут из трактира вышел мужичок. Гляжу: наш клиент. Шатается, сопли развесил, ноги едва волочит. Кисель уже хотел было дать заднюю, но я говорю ему: «Не ссы, я все сделаю». И как только мужичок поравнялся с нами, я чпок его аккуратненько, кармашки оп-оп, - и тикать. Остановились, пересчитали: пять золотых и жменя медяков. Кисель говорит, мол, давай долю. Ну, я честно разделил добычу поровну: ему дал один золотой, тебе, король - два и себе - два, а медяки мы пропили. А что? Я всю работу сделал. Этот только хвостом бегал, да кашлял. В общем, выпили мы хорошо и я вырубился. А когда проснулся, глядь, - а денег-то нет. Это он меня обчистил. Он!

Король помолчал немного в кулак и медленно проговорил:

- А что ты скажешь, Кисель?

- Гонит пургу он! - Горбун закашлялся. - Не было вчера дождя.

По толпе прошелся смешок и одобрительное мычание.

- Взял я этого калеку на дело, - продолжил чахоточный, - из жалости. Проигрался он в «кости», и срок завтра выходит по долгу. Если не отдаст - вторую руку отрубят...

- Да, что он такое говорит!? - закричал Обрубок. - Не было такого...

Его заткнул молодчик ударом в живот.

- А я знал, что вчера у одного трактира попойка намечается и жирный клиент будет, - продолжил Кисель. - Обрубок все нервничал, норовил на первого встречного кинуться, насилу удержал. И вот, когда вышел жирный поросеночек, я носом почуял наживу. Набросились мы вдвоем. И пока я возился, Обрубок обчистил карманы и дал деру. Я его чуть догнал. Пересчитали добро: пять золотых и медяки. Про них я не говорю, а вот золотишко Обрубок хотел прикарманить и не делиться с тобой, король. Я ему сразу сказал, что это дурная затея, но он не унимался. В итоге, я взял два золотых: тебе один, король, и мне один, все по закону, а на остальное махнул рукой. После выпили мы, и я ничего не помню. Проснулся - карманы пустые. Нашел Обрубка уже тут под мостом, и он сразу накинулся на меня. Остальное ты знаешь.

Король какое-то время молча изучал бродяг, переводя взгляд с одного на другого, а потом сказал:

- Обрубок, кому ты деньги должен?

- Никому. Врет он. Ребята, - однорукий обратился к публике, - разве я кому-то из вас должен?