Любовь Пушкарева: Потерянное одиночество

– Леди-divinitas, вы ведь можете отдать меня другому divinitas, – упрашивал он. Надо же, будто мысли прочитал: подлечить и отдать белому divinitas. – Взрослый флерс – это хороший подарок, – тихо добавил Лилия.

Ну что ж, это выход.

– Иди сюда.

Флерс так и пошел, на коленях. Я лишь однажды поставила рабскую печать, и то с большого перепугу, так что, считай, практики в этом у меня никакой, но деваться некуда, тем более что теорию я знаю.

Ах, как было бы легко и просто, если бы колдовство было таким, каким его представляют люди – прочесть заклинание, сварить отвар, нарисовать что-нибудь. Увы, управление силой – это сплав эмоционального состояния и конкретного мысленного образа или посыла. Эмоции для составления цвета силы и регулировки ее мощности, а мысленный посыл – для вектора, так сказать. Я глянула на измученного, полуживого флерса. Сделать его, такого слабого, своим рабом легче легкого. Я закрыла глаза, собираясь с мыслями, я – filius numinis, мне по праву рождения покорны все сотворенные, я сильна, могуча, добра… лизнула большой палец и приложила его ко лбу флерса, к рацио-центру. Слюна, моя плоть, и моя сила жестко впились в него: «Ты не можешь скрывать свои мысли от меня, ты подчиняешься мне во всем, исполняешь мои приказы и по слову, и по духу». Сила заскользила дальше, к сердечному центру, центру эмоций: «Мои печали – твои печали, мои радости – твои радости, любая мысль во вред мне отзовется страшной болью». Проникаю ниже, материальный vis-центр, то есть пищевой, оставляю без внимания, ниже к либидо-центру – «только с тем, с кем я позволю».

Всё, я вернулась в обычное состояние.

«Свет и Тень, опять перестаралась», – произнесла я про себя. Слишком много силы я влила в печать, выглядевшую теперь как пушистый белый шнур внутри флерса.

Из глаз Лилии струились две дорожки слез, нижняя губа закушена, мне стало его жалко, я совсем не хотела делать ему больно. Поцеловала его в лоб, рядом с горящей меткой, и с поцелуем влила каплю силы, больше пока нельзя, мне еще с волчицами разбираться. Флерс взял ровно столько, сколько я дала, не попытавшись вытянуть еще. И вправду хороший будет подарок: столь вышколенный флерс – это редкость.

– Встань здесь, – я указала на угол за моей спиной. Команда тут же была выполнена.

Приоткрыв ящик стола, проверила содержимое и связалась с Роджем.

– Да, мэм.

– Гостьи ждут?

– Да, мэм.

– Проведи.

На этот раз в дверях показались Родж и Дэйви, со злобными лицами конвоирующие двух баб, иначе не скажешь. Одна была молодая, немного за двадцать, вторая – хорошо за тридцать, обе поджарые, некрасивые и мускулистые. Наглая сука и сука опытная.

Встревоженный Родж вопросительно впился в меня взглядом, я кивком отпустила его – свидетели мне не нужны. Дверь закрылась.

Наглая открыла рот, но опытная ее опередила.

– Наше почтение, леди. Отдайте нам, пожалуйста, этого флерса, мы должны вернуть его хозяину, – опытная попыталась соблюсти приличия.

– Хозяин отказался от него. И этот флерс сейчас принадлежит мне, если бы вы обладали vis-зрением, то увидели бы это, – нейтрально отозвалась я.

– Слышь ты, б… расфуфыренная, – наглая двинулась ко мне, – я щас…

Договорить я ей не дала, кнут был у меня в руках с самого начала разговора, и я со знанием дела пустила его в ход. Поблескивая вплетениями серебра и железа, он опустился на лицо наглой суки, раздался вой, опытная рванула на помощь и получила на излете в грудь, не прикрытую расстегнутой курткой. Ей хватило, ведь кнут сплетен так, чтобы взрезать поверхность, я им обивку мебели распарывала, а уж футболку и подавно. Наглая, превозмогая боль, попыталась до меня дотянуться, но нас разделял стол, я ударила «на отшиб», ее слегка отбросило, а куртку раскроило, я ударила еще и еще, сука свалилась на пол, пытаясь откатываться от ударов. В целях профилактики щелкнула в сторону опытной, но не дотянулась, та забилась в дальний угол и не пыталась ничего предпринять. Я принялась добивать наглую, яд серебра уже действовал вовсю. Сильная сука, ведь, по идее, удара в лицо должно было хватить, чтобы унять ее пыл. Наконец наглая скрючилась в напряженной и неестественной позе – болевой шок, а затем обмякла.

– Будешь отвечать на мои вопросы, – произнесла я, глядя на опытную, та испуганно кивнула.

– Кому вы должны были передать флерса?

– Вампу Грэгори.

– Сколько лет? Где живет?

– Лет? За сотню. Живет в Куинсе, бар «Бас-гитарист».

– Куда должны были отвезти флерса?