Максим Волосатый - Маги Клевера

И вдруг в кресле что-то хрустнуло…

Если честно, Семен даже испугался немного, о силе тщедушных с виду халь ходили легенды: один этот пленник при случае мог уделать их всех. Но тут сзади выдвинулась могучая фигура. Василий Теткин (Теркин, как его тут же прозвали остряки), сержант роты охраны, обеспечивающей непосредственную безопасность ученых, был фигурой выдающейся. Во всех смыслах.

Страшный удар по лицу сорвал прикрепленное к полу кресло. Халь тряпичной куклой покатился по полу. Вася медленно подошел, поднял хрупкую фигуру вместе с креслом, легко хлопнул по лицу, концентрируя внимание, поставил на пол и угрожающе медленно приблизил свое лицо к лицу аталь. Так, что едва не коснулся пленника лбом, глядя прямо в глаза, ломая волю. Резко выдохнул что-то зверское. И тут же – еще один страшный удар.

Третьего не потребовалось. Поднятый с пола халь уже не пытался отстаивать родовую честь или что там еще. Страх бился в его глазах. Семен его понимал, ему и самому стало не по себе.

– Вася, я говорил тебе, что ты не тем занимаешься? – не поворачивая головы, поинтересовался Точилинов.

– А по-моему, именно тем, – прогудел сзади сержант. – Готов, красавец.

Красавец действительно был готов.

– И правда, – Семен начал конструктивную на сей раз беседу: – Ваше имя, звание, род занятий…

Ну вот не было на Земле магии. У всех была: у аталь – В Зеленом Лепестке, у глеммов – в Сером, у торков – в Желтом, а на Земле – не было. Четвертый Лепесток пространства, объединяющего четыре мира, названный с подачи аталь Огненным, что являлось в их классификации наиболее негативной оценкой, оказался обделенным.

Магические линии, линии хальер, не текли свободно, пронзая мир, давая возможность с их помощью менять саму его структуру, как во всех Лепестках, а по какому-то капризу мироздания создавали вокруг Земли контур, внутри которого была пустота. Может, это было обусловлено тем, что только с Земли открывался выход во Вселенную, остальные Лепестки представляли собой замкнутые миры, может, еще чем-нибудь, но факт оставался фактом – на Земле нельзя было заниматься магией. Вернее, можно, но с таким маленьким КПД, что лучше и не начинать. Маг, халь, мог принести на Землю с собой немного хальер в качестве своей жизненной силы либо в запечатанных магиприпасах или амулетах, но вся высвобожденная хальер тут же стремилась в контур линий вокруг Земли. Магам на Земле было не место.

– Судя по твоему лицу, про результаты можно и не спрашивать, – Гермес поднял голову от бумаг, глядя на входящего в кабинет Точилинова. – Кофе будешь?

– Буду, хоть уже и тошнит от него, – Семен тяжело плюхнулся в кресло перед столом начальника и достал сигарету. – Почему не спрашивать, спрашивать можно, и результаты есть, на сей раз нам на-халь достался, высший маг, Ветвь Речного Берега, если тебе это что-то говорит.

Гермес помотал головой.

– Не суть, – продолжил Семен, – систему халь мы уже почти выстроили, через пару дней представим. В теории мы уже подкованы дальше некуда, но вот с практикой я даже не знаю что и делать. Узоров у нас уже море, но как их опробовать, не знаю.

– Узоров? – хмыкнул Гермес. – Художники.

– Ну не ложится мне на язык «заклинание». Сказками попахивает. А «узор» – это просто перевод с аталит. Кстати, очень подходит, судя по описаниям.

– Узор так узор, хоть горшком назовите, только результат дайте.

– Как? Чертова безмагия.

– А в поля не хочешь съездить?

– А что, можно? – удивился Точилинов.

– Ты что, с луны свалился? – Гермес, казалось, удивился еще больше. – Почему нельзя? Или ты собрался здесь до старости сидеть?

– Да нет, я как-то и не задумывался.

На Семене, помимо занятий магией, еще лежало общение с родным министерством. Все остальные были, как Гермес, – люди сугубо невоенные, поэтому вся отчетность и жизненное взаимодействие с людьми в погонах, начиная от непосредственных начальников и заканчивая ротой охраны, были его задачей. В таких условиях некоторая узость мышления прощалась – штабная культура отнимала колоссальное количество времени и сил.

– Задумайся, – широко улыбнулся Йенсен, – я уже всё подготовил. Заодно Галина попрактикуется в построении порталов.

– Галина? Галина, да, попрактикуется, – протянул Точилинов.

Гермес ухмыльнулся. Неприязнь, возникшая между Точилиновым и Галиной Ганц (внутреннее неофициальное прозвище – ГГ), специалистом по рунной магии, никакой тайной не являлась. Невысокую, крепкую, с густыми каштановыми волосами Галину красивой назвать было нельзя. Никак, хоть убейся. Так, обыкновенная полусмазливая мордашка. Крепко сбитая, как топориком вытесанная. Плотные ноги с толстыми лодыжками, короткие пальцы, значимый голос. В общем, достаточно серая бабенка в возрасте от тридцати до сорока, бывает такой возраст. Однако сама она полагала себя абсолютно неотразимой. Реально неотразимость заключалась в основном в жлобском панибратстве со всеми мужчинами, оказывавшимися в поле ее зрения. Женщин она просто не замечала – за исключением тех, кто стоял значительно выше по социальной лестнице либо находился при интересующих ее мужчинах. Хлопнуть по плечу проходящего мужика, громко спросить: «Как дела, Лёха?» – напутствовать: «Ну-ну, давай-давай», – это было в порядке вещей.