Джон Грант - Альбион

Бревно ударило Беллу между глаз. Терман увидел кровь у неё на лбу и, подхватив её, яростно поплыл в сторону светлого туманного пятна. Теперь волны, казалось, помогали ему. Он ощущал, как бьётся сердце под её маленькой грудью. Спасти её, спасти — была единственная мысль, сверлившая его мозг. Именно она давала силы его правой руке, которая несла их обоих к далёкой призрачной цели.

Клочья тумана повисли над ним, загородив собой половину мира. Его ноги вдруг коснулись каменистого дна, которое вскоре стало песчаным. Он так замёрз, что ноги почти ничего не ощущали. Он поднимался всё выше, и вот уже вода едва доставала ему до плеч, а Белла стала тяжелее. Его дыхание было хриплым и громким, как крик.

Пляж, на который он вышел, разительно отличался от штормового моря: он был сух, спокоен и освещён ярким солнечным светом. Пройдя шагов двадцать или тридцать, Терман положил Беллу на светло-жёлтый песок. Некоторое время он стоял возле неё, наслаждаясь тёплым воздухом, обдувавшим его голую спину. Достаточно ли далеко от воды он оттащил её? Усталость переполняла тело, наливая свинцом все его члены. Он лёг рядом, положив руку ей на грудь, и крепко уснул.

* * *

Солнце светило прямо в глаза, и он повернулся на мягкой шершавой поверхности. Возле ног было что-то холодное. Он полухрапел, полустонал. Его кровать никогда не казалась ему такой неудобной, да и покачивание корабля почему-то не ощущалось.

— В чём дело?

Голос был приятный, но его звук почему-то отдавался в нём почти физической болью. Он закрыл уши руками.

— Что случилось?

— Ничего, — пробурчал он. — Уходи. Я сплю.

— Скоро будет прилив.

Голос был женский. Белла проснулась раньше, чем он? Но почему он спит рядом с Беллой? Она ведь была лишь членом экипажа, и они никогда…

И тут вернулись воспоминания. Он вспомнил сначала не события, а свои ощущения: растерянность, ужас, ледяной холод и отчаяние. Перевернувшись на живот, он открыл глаза. Ровная, местами поблёскивающая, ярко-жёлтая поверхность.

Песок.

Да, он и Белла доплыли до берега. Последние сотни метров они плыли молча под вой ветра. Он поднял её сюда, далеко от кромки воды. Корабль… Корабля больше нет. В живых, по всей видимости, остались только они. Ночь. Холод. Грохот волн.

— Белла, — сказал он, и его стошнило на ровную жёлтую поверхность пляжа.

Когда конвульсии прекратились, он вытер рот рукой и встал на четвереньки. Яркий солнечный свет слепил глаза, но он заставил себя их открыть. Он увидел голые колени, а над ними ободранный край вязаной юбки.

— Белла? — спросил он.

— Белла? — переспросил голос с явным изумлением.

— Ты Белла?

— Нет, я не Белла.

Его локти подогнулись, и он чуть не упал в собственную рвоту. С трудом передвигаясь по качающейся, как ему казалось, поверхности песка, он отполз метра на три и посмотрел вверх.

Молодая женщина спокойно смотрела на него серыми глазами.

— Ты не Белла, — заметил он. — Я никогда тебя не видел раньше. А где она?

— Не знаю, — сказала женщина.

Её волосы были точно такого же цвета, что и глаза. Одета она была в шерстяное вязаное платье цвета ржавчины, и, судя по обилию заплат, ему было очень много лет. В её лице угадывался какой-то особый тип невинности — полное незнание того, что на свете существует притворство.

— Белла, — сказал он хрипло, — она была со мной… вчера ночью.

— Не знаю, — сказала женщина. — Я просто пришла посмотреть на тебя и на это .

Она показала в сторону, и он повернулся, чтобы посмотреть…

Это…

Вокруг головы Беллы песок был залит кровью; волосы превратились в сплошной кровяной сгусток. Ему всегда казалось, что мертвецы должны выглядеть умиротворёнными, но её лицо было искажено страшной гримасой. Умирая, она кричала — кричала, а он лежал рядом и не слышал? Может, она толкала его, пытаясь разбудить, пока не умерла; а он продолжал спать, закопавшись в песок, чтобы было удобнее? Нет, этого не могло быть: песок рядом с её телом был почти нетронутым — лишь следы его ног, идущие от кромки воды. Наверное, когда он вынес её на берег, она уже была мертва.

Белла. Когда они плыли через беснующийся океан к Альбиону, он любил её, хотел быть с нею рядом вечно… И вот теперь это .

Он опять произнёс её имя и заплакал, стоя на коленях и закрывая лицо руками. Он на время забыл о том, что странная женщина стоит рядом и наблюдает за ним. В слезах его была не только горечь потери, в них был ужас, который он пережил в холодных волнах, считая себя обречённым на смерть.