Джон Грант - Альбион

Но даже эллоны были не вполне совершенны, поэтому Солнце не сделало их бессмертными. Вместо этого оно решило опять моргнуть, позволив им размножаться и подойти ещё ближе к идеалу. Таким образом, до сих пор глаза Солнца были всё ещё закрыты, но когда оно откроет их, то обнаружит, что его идеалом является, конечно же, никто иной, как нынешний Деспот всего Альбиона. Маги думали, что это произойдёт во время предыдущего правителя, но этого не произошло. Но кто знает, что принесёт следующий период бодрствования?

Вопрос о доисторических безобразных существах, кстати, всё ещё оставался открытым, так как Солнцу не удалось уничтожить их всех и самые мерзкие из них показали всю свою злобную сущность, дожив до сегодняшнего дня. Больше того, они терпеть не могли людей, и особенно эллонов, их злило, что эллоны были более любимы их добрым отцом (некоторые говорили — матерью) на небесах, чем они сами. Они начали войну против совершенных творений Солнца, и некоторое время казалось, что они могут победить.

Однако сам Эллон, используя всю свою могучую силу, разрубая ребром ладони огромные глыбы на ровные каменные блоки, построил крепость Гиорран. Металл для ворот он сделал из обыкновенной земли, подышав на неё огнём. После этого она превратилась в светящуюся жидкость, которую он утоптал ногами до такой степени, что она стала плоской и твёрдой. Затем голыми руками он выкопал рвы, которые и по сей день окружают Гиорран. Все оставшиеся в живых эллоны собрались там вместе с ним, и каменные стены остановили орды проклятых тварей.

Тогда Эллон забрался на самую высокую башню Гиоррана и стал дуть на мерзких животных пламенем, пока не сжёг их до углей. После этого пришли новые орды тварей — они тоже были сожжены. Потом ещё… Так продолжалось до тех пор, пока Эллон не состарился и не умер: своим последним дыханием он убил последнюю поганую тварь — зверя по имени Алибери, считавшего себя бессмертным. Незадолго до этого он зачал своего единственного сына (безусловно, современный Деспот был его прямым потомком).

Сами маги не верили, конечно, во всё это, хоть и принимали очевидный факт, что Солнце создало Альбион как своего единственного компаньона. Но ради собственного выживания они должны были угождать Деспоту. За закрытыми дверями, за стаканчиком-другим они добавляли к этим историям некоторые пикантные подробности, обычно непристойного характера, и рассказывали анекдоты о полуидиотической тупости всех Деспотов.

Разве Солнце не понимает, что ближе всего к совершенству именно маги?

Солнце всегда забывало об Элисс. Она была гораздо старше, чем Солнце, и, как она считала, гораздо красивее. Но боги, созданные самолюбивыми магами, вообще не знали о ней, а маги — тем более.

О ней знали крестьяне, но они этого не помнили. Да и что можно было ожидать от людей, которые были настолько глупы, что не поклонялись никаким богам, даже Солнцу.

* * *

Прошло несколько периодов бодрствования, пока Надар смог поговорить с Гарндоном — главнокомандующим эллонской армии, выше которого был только сам Деспот. Надар, был лишь лейтенантом, но многие его начальники чувствовали, что он слишком юн даже для этого незначительного звания. Ему пришлось упрашивать и уговаривать каждого офицера, чтобы предстать перед более вышестоящим чином. Однако, в конце концов, он достиг своей цели.

Маршал Гарндон был старым и разочарованным человеком. За всё время его командования армией не случилось ни одной большой войны, а Маршалу в своё время так хотелось повести свои фаланги в бой и вернуться победителем. Вместо этого, как и его предшественники, он прожил жизнь, в которой его самыми страшными врагами были лишь случайные взбунтовавшиеся крестьяне. Но он был хитёр и знал обо всём, что происходило вокруг. Его сгорбленная фигура и морщинистое лицо не выдавали ни намёка той власти, которой он располагал.

Гарндон принял Надара в своём кабинете, небольшой комнате кубической формы с белым деревянным полом. На белых стенах не было ни картин, ни флагов, ни каких-либо других военных аксессуаров, которых можно было бы ожидать в подобном месте. Вся меблировка состояла из огромного стола и нескольких стульев с высокими спинками. Бумаг на столе почти не было — Гарндон умудрялся держать всё, что было необходимо, в голове. Единственное окно пропускало в комнату яркий солнечный свет.

Он предложил Надару стул, а сам сел на другой так, что они оба оказались по одну сторону стола. Раньше Надар видел Маршала только на расстоянии, поэтому ожидал более формальной встречи, и такой приём поразил его.