Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт

— Они нас загипнотизировали мультишофаром или… чёрт-их-знает, чем!.. — Конечно!!!

«Типуль Нимрац»… Фиолетовые примешали к старой доброй флейте наркотический шофар! Они должны ответить за обман! — А главное за убийство! Судить мерзавцев показательным судом! — Где они?!!» Множество глаз уставилось в сторону Юд-Гимеля. Снова зазвучал голос Мезимотеса:

«Мне понятен ваш праведный гнев, хаверим! Но не будем устраивать самосуд — на это у нас есть наши органы защиты правопорядка и законности. И не извольте волноваться: дело поставлено под неусыпный контроль законной власти. Самые злостные антистримеры арестованы. Сегодня мы ещё не можем сообщить вам их имена.

Но мы будем регулярно сообщать вам о ходе расследования этого ужасного преступления. А пока предлагаю всем разойтись по домам. О времени похорон нашего дорогого Ашлая мы вам сообщим дополнительно…»

Моти и Рути по пути к машине слышали со всех сторон реплики зрителей, выходящих из секторов Бет и Вав: «А что было делать! Голос терять? Раз моя кнопка не нажимается, я нажимаю ту, которая нажимается — а это — «Петек Лаван» или эти… ещё того хлеще — придурки «Шавшевет»… Что? А чёрт-знает, откуда они взялись, просто мальчишки выпендриваются! Эти, Жюри, за что-то их любят… Им виднее…» — «Ну, кто же у нас не любит детей! Чем больше выпендриваются, тем больше их любят!..» Ловя обрывки этих разговоров, Рути шепнула Моти: «Интересно, что про Ашлая они и не вспоминают! Только про Турнир да про то, кто какую кнопку нажал… Человек же умер — не муху прихлопнули!..» — «Их это мало волнует: не друг и не родня… Его в Эрании никто особенно и не любил-то… Пришлый человек, бесцветный «Чего-изволите»… — так же тихо откликнулся Моти и, помолчав, добавил уже совсем еле слышно: — Я уж не говорю, что суета вокруг ложи для высокопоставленных чинов из ирии началась ещё в антракте, задолго до выступления этих… Я обратил на это внимание, но значения не придал. Я почти уверен, что его приступ к шофарам и фиолетовым никакого отношения не имеет и иметь не может. Но только… тс-с… об этом…» — «Я что же, совсем не понимаю?» Ширли молчала, ни на кого не глядя, упрямо закусила губу. Ухватив слова отца, она тут же вспомнила про сообщение, полученное Хели в антракте, и — как это их всех напугало, но решила ничего не говорить отцу: сзади тяжело топали братья.

Она-то знала, как действует силонокулл. Об угрозе Галя насчёт домашнего ареста она успела забыть. Впрочем, и Галь с Гаем тоже: они собирались всю ночь праздновать со сподвижниками оглушительную победу прогресса на Турнире. Ширли тихим срывающимся голосом попросила отца снова позволить ей сесть рядом с ним.

Моти молча кивнул, и Рути села на заднее сидение, где по-хозяйски расселись довольные и торжествующие близнецы. Увидев, что с ними рядом опять садится не сестра, над которой они уже готовились на радостях вдоволь покуражиться, а их толстушка-мать, они хором возмутились: «Ну, почему, dad? Мы же не раз говорили: нет тут места для толстой маманьки! Прикажи пигалице сесть на своё место!» — «Я сказал — нет!!! Она сидит рядом со мной!» — вдруг яростно выкрикнул Моти. Его глаза сверкнули при этом так яростно, что Рути, Ширли и близнецы в страхе отшатнулись. Все безропотно уселись на свои места. Но мальчишки продолжали всю дорогу ворчать и громко шептаться. Ширли откинулась на сиденье и закрыла глаза…

Машина понеслась в сторону Эрании-Далет. Моти молчал, с мрачной яростью глядя на дорогу. Становилось ясно, что результаты Турнира приведут к решительным изменениям всей их жизни. Но никто ещё не знал, к каким и насколько…

«Я вот чего не могу понять, — медленно заговорил Арье. — Почему, если он умер более часа назад, а сам приступ у него начался в первом отделении, об этом говорят только сейчас?.. Ведь мы об этом узнали почти сразу…» — «По своим неофициальным каналам…» — уточнил Амихай. Ирми глухо пробормотал: «Теперь вы оба понимаете, почему ваших сыновей пришлось срочно удалить отсюда, и они должны какое-то время пожить вне дома? Не волнуйтесь, им будет обеспечено всё, что нужно, даже почти такой же, как дома, строгий контроль за занятиями — с ними будут их руководители. А вам… Эх, если бы и вы могли куда-то из Меирии на время исчезнуть…» Амихай мрачно молчал — он понимал, что это в основном из-за него семья вовремя не перебралась в Неве-Меирию, куда их усиленно звали сестрёнка Мория и её муж рав Эльяшив Бен-Шило. Кроме того, он не знал, как Адина прореагирует на то, что он вернётся без Нахуми, и заранее опасался её реакции.