Яцек Пекара - Танец Чёрных мантий

— Заткните ему пасть, — приказал я. Потом взял его правую кисть в свои руки.

— продекламировал я.

На слове «горшочек» я сломал ему мизинец, на слове «кастрюлька» безымянный палец, на «мисочке» средний, а на «ложечке» указательный.

Признаюсь, идея скрасить пытки детским стишком пришла мне в голову неожиданно. Я когда-то слышал о человеке, называемом Весёлым Палачом из Тианнона, который допрашивал людей, радостно при этом напевая. И говорят, будто не жестокость истязаний, а именно эти припевки больше всего ужасали жертв. Итак, я решил испробовать подобный способ, ибо должен был быстро получить ответ на вопрос, куда делся хозяин. Очень быстро. Ведь кто мог знать, не проложил ли Гриффо тайный подземный ход, ведущий в сад или даже за пределы владения? И сейчас не убегал именно по нему? А тогда ищи ветра в поле.

— Ну, хорошо, вторую руку, — велел я. — Сейчас, обожди, — добавил я с притворным удивлением. — Он, кажется… хотел что-то сказать… Отпусти.

Пытаемый мною мужчина судорожно вздохнул. Слёзы из глаз его лились ручьём.

— Эй, мальчики не плачут. — Я похлопал его по щеке. — Говори!

— Исчеееез зааа стеееенооой, — зарыдал он. — Ей-боооогууу…

— Никто не исчезает за стеной, — прервал я его. — Давай левую руку!

— Умоляяяяяю! Нееееет!

Мне пришлось заткнуть этот крик, и он упал мне под ноги как мешок.

— Следующий! — приказал я. — На этот раз начнем с выковыривания глаза.

Следующий оказался человеком благоразумным и сильно привязанным как к правому, так и к левому глазу.

— Дверь… есть… тайная… здесь! — крикнул он, прежде чем кто-либо успел до него дотронуться. — Достаточно упереться!

Действительно, в месте, на которое он указал, был тайный проход. Я взглянул. Вниз вели деревянные степени. Я приказал связать арестованных, взял канделябр и двинулся по лестнице.

Как я и предполагал, тайный коридор вёл в сад, и его выход находился под шатром, образованным ветвями раскидистой ивы. Однако в этом я удостоверился чуть позже, поскольку Гриффо не пытался бежать. Он метался по библиотеке и торопливо складывал тома в большой мешок. Если бы не эта достойная сожаления алчность или — кто как желает — пристрастие к книгам, наверное, он сумел бы сбежать и выиграть время.

Он заметил, как я вбегаю в покои, и бросил в меня кинжал. Очень ловко, быстро и со сноровкой, выдающей опыт. Я не успел уклониться, и лезвие вонзилось мне в грудь.

— Мой Бог, как же я был предусмотрителен, — сказал я, стряхивая нож, застрявший в плетении кольчуги.

Фрагенштайн взбешённо выругался и кинулся в сторону дверцы, находящейся рядом с библиотечным шкафом. Недолго думая, я схватил стул и кинул им в Гриффо. Это была добротная мебель. Дубовая, резная, тяжелая. Попал ему прямо в спину. Я подбежал и пнул лежащего в живот, а когда он скорчился, приложился по почкам. Он заскулил.

— Выходит, вы адепт тёмных знаний, — заключил я, внимательно осматривая покои. — Надо же, надо же… Кто бы подумал.

Гриффо отёр лицо от крови и уставился на меня взглядом крысы, загнанной в угол подвала. Но крысы по-прежнему опасной, дети мои, и я понимал, что должен быть начеку, дабы он не вцепился мне в горло.

Я посмотрел на книги, лежащие на столе, взял первую попавшуюся. Я открыл её и присвистнул.

— Знаете персидский? — спросил я.

— Персидский, арабский и иврит. — В его голосе я не слышал ни злости, ни страха. Он либо уже смирился с судьбой, либо рассчитывал на её счастливую перемену. — Греческий, а также латынь, — добавил он.

— Ну-ну, — вымолвил я с нескрываемым удивлением. — Вы выдающийся человек, господин Фрагенштайн. Мало того, что ловкий купец, так ещё ученый и знаток тайных знаний.

Похоже, он не ожидал, что инквизитор будет делать ему комплименты, поэтому посмотрел на меня с изумлением. А чего он ждал? Что я с истошным криком начну махать кадилом, кропить вокруг святой водой и возносить молитвы?

— Признайтесь мне, сделайте одолжение, какова была цель всего этого? — я обвёл вокруг рукой.

— Я отыскал заклинание, способное вернуть мне Паулину, — ответил он. — Было только одно условие…

— Жизнь её убийцы, — я прервал его.

— Именно!

— Поэтому вы не позволяли умереть Захарию. — Я покачал головой. — Вы хотели в подходящий момент принести его в жертву. Мучили его, но, всё же, следили, чтобы мука не обернулась смертью.