Николай Туканов - Черепаха Киргала

— Клянусь, мой эликсир действительно увеличивает размер! — с жаром вскричал пройдоха, испугавшись, что эта бабища сейчас устроит сотрясение мозга и ему самому. — Его придумал мой дед, почти сто лет назад.

— А он не умер, случайно, на виселице? — не унималась дотошная клиентка.

— Он умер в своей постели, окруженный тремя сыновьями и одиннадцатью внуками и внучками! — почтительно произнес Вилт, не отводя глаз от лица толстухи.

— Если ты мне наврал, то ты точно окончишь свои дни на виселице! Но сначала я отрежу тебе твой лживый язык и твой… Кстати, — женщина перескочила но новую мысль, — а ты не употреблял свою чудесную настойку?

— А как же! — ляпнул коротышка. — Кто откажется от такого?! И тут же пожалел о своих словах.

— Тогда хватит трепать языком! Покажи, на что мой муж может рассчитывать!

— О, женщина! Ты в своем уме! — взвыл недомерок, поняв, какая опасность ему угрожает. — Убирайся к своему каплуну! Тебе я ничего не продам и за все золото мира!

— Хозяин, нам пора отправляться. Караван может уйти без нас, — бросился на выручку старый Дил.

— Ты слышала, бесстыжая?! — крикнул струхнувший Вилт. — Мне пора уходить! Ты меня задерживаешь!

— Ладно, — нехотя согласилась недоверчивая клиентка. — Дай мне два своих эликсира.

— А два-то зачем? — изумился лекарь.

— Не твоего ума дело! — огрызнулась торговка и грохнула серебром о стол. — Вот, держи! И запомни, недомерок, если ты меня обманул, я тебя из под земли достану! — бросила на прощание толстуха и хлопнула дверью.

— Ушла, наконец! — произнес Хемилон, входя в комнату. — Что же ты, Вилт, не уважил бедную женщину? — осклабился астролог.

— А еще говорил, будешь показывать за двадцать медяков! — поддержал его Тейрам, разбуженный криками в соседней комнате.

— Он не захотел брать медную мелочь, — предположил Мерги, — ведь теперь мы богаты.

— Отстаньте вы от меня! — завопил возмущенно коротышка. — Вы завидуете моим способностям! Не каждый сможет заработать за полдня сто шестьдесят уртов!

— Без нас ты бы не заработал и урта, — парировал Хемилон.

— Где моя доля? — прервал перепалку Дил.

— Держи, шестнадцать монет, как и договаривались, — Вилт отдал старику честно заработанное им серебро.

— Нам пора идти, — сказал Мерги, — мы достаточно заработали. Надо знать меру. А то еще чья-нибудь жена пожалует к нашему рыжему. Вилта передернуло.

— Хватит сидеть, пошли! — заторопился лекарь. — Дил, передавай Седрику от нас большой привет. Мы его не забудем. На таких, как он, держится наш мир! Да, если кто придет, отвечайте, что господин уехал жить в Лармор. Прощай, старик!

Компаньоны попрощались со сметливыми братьями и направились в северное предместье. Через полтора часа, оставив за спиной город, в сгустившихся сумерках, они вошли на постоялый двор. Он был переполнен крестьянами и жителями мелких городков, съехавшихся на предстоящий праздник. Хозяин за ночлег заломил по полурта с каждого.

— Вот сукин сын! — возмутился Вилт, осматривая грязный чердак, их ночное пристанище.

— Мошенник почище нашего коротышки! — поддакнул Хемилон, убирая с лица паутину.

— Давайте лучше спать, — предложил Мерги, укладываясь на охапку сена. — Все равно лучшего ночлега нам не найти.

Не спавшие предыдущую ночь и проведшие весь день в не совсем праведных, но тоже тяжких трудах, путники быстро погрузились в сон.

Наступило утро. Безоблачное небо обещало еще один солнечный день. Выспавшиеся компаньоны спустились вниз и заказали миловидной служанке плотный завтрак.

— Из-за какого такого дня крысы нам пришлось ночевать на чердаке? — поинтересовался Тейрам, обозревая переполненную людьми харчевню.

— И я не слышал раньше о таком празднике, — присоединился к нему Мерги, расправляясь с куриной ножкой.

Хмурый Хемилон, плохо отдохнувший на жестком полу, слегка откашлялся и ответил:

— Во время последней войны с Бератом, правитель которого вознамерился расширить границы до размеров бывшей империи, Алонса была осаждена его войском. В то время королем Урмана был очередной недоумок, своими чудачествами опустошивший казну. Горожане вместе с немногочисленным городским ополчением остались предоставлены сами себе. Им повезло только с одним: оборону города возглавил Гилор — начальник городской стражи, полжизни проведший в рядах наемников.

Он сумел правильно организовать горожан, и они выдержали первый штурм городских стен. Затем началась осада. На третьем месяце осады, когда жители города начали умирать от голода и болезней, Гилору пришла в голову великолепная идея. Он велел нескольким достойным горожанам стать перебежчиками и сообщить врагу, что в городе вспыхнула эпидемия чумы. Затем он сформировал отряды из детей, которым поручили ловить крыс.