Михаил Михайлов: Мастер големов

— Ладно-ладно, — проворчал землянин, принимая стойку перед новой сшибкой, — постараюсь больше так не делать… хэ-ек!

Пока Парлад с сыновьями священнодействовали над големом, новопосвященный рыцарь решил воспользоваться услугами наемников, взять у них несколько уроков боя на мечах. Среди трофеев нашлись три более-менее неплохих меча, щиты использовали свои. Затупили клинки, превратив их в учебные болванки, Костя наложил на каждый короткую цепочку рун для прочности. Под полигон обустроили часть двора кузнеца, застелив землю щитами из досок, чтобы не месить грязь. Доски презентовали за несколько серебряных монет соседи Парлада. Шесть часов — по три часа с полуторачасовым перерывом, то есть почти все светлое время, Костя отвел для учебных поединков. Вечером уходил в крошечную кузницу, которую поставил на подворье Парлад для мелкого ремонта, чтобы не идти на другой конец поселения ради выправки ножа, ремонта оловянной пуговицы, пряжки ремня или цепи для животного. Там еще два часа собирал гранаты — уж очень ему понравилось их действие в бою.

— Ха-а!… Хэ-ек!…

Маркин выбросил правую руку с мечом вперед, целясь в левое бедро Раксту. Тот чуть повернул корпус и отвел ногу назад на полшага, нижней кромкой щита ударил по клинку, отбивая тот к земле, своим же мечом ударил наискосок сверху вниз, выбрав целью голову противника. Землянин принял чужой удар на щит и тут же быстро шагнул назад и вбок, уходя от «коронки» наемника: удар по голове с последующим секундным оглушением, блокирование чужого меча своим щитом, шаг вперед и пинок в ногу или в корпус.

— Уже неплохо, — похвалил Костю Ракст, — только не закрывайте себе обзор щитом так сильно. Вы же не видите ничего, что впереди делается. Покажу сейчас, к чему такое может привести; в стойку…

Но тут в ход занятий вмешался Райдаш, выскочивший из-за угла птичника, который прикрывал тренирующихся от любопытных глаз селян, приходящих к кузнецу по своим делам.

— Господин, тут к вам жрец пришел, — озадаченно сообщил наемник. — А с ним еще четверка храмовников.

Несколько секунд Костя переваривал известие, вспоминая все грехи, грешки и просто досадные промахи, из-за которых мог заинтересовать жреческую братию.

Быть может, нечестное поведение с Таншей? Как-никак, его поступок можно описать земной поговоркой «поматросил и бросил». Чувство стыда нет-нет да и просыпалось в душе у парня в последнее время. Или аукнулись его слова про следы от рабского ошейника, что, мол, некроманты так нехорошо поступили, и вот теперь последователи светлой веры пришли к нему проверить, а не почернел ли внутри, не скурвился в угоду некромантам? Для простой встречи жрецы храмовников не берут вроде бы. Или оттого, что не добил разбойницу, которой подчинялись миньоны, сохранил ей жизнь да еще обмолвился, что знаком с этой убийцей, этим фактом заинтересовались жрецы, решив опять же оценить уровень человечности в Косте?

— Четверка храмовников? И что делают?

— В седлах сидят, отдыхают вроде как. Все в грязи, уставшие, лошади боками водят, как мехами кузнечными, видать, издалека скакали торопясь. У каждого по заводной, и те тоже почти загнанные.

— А больше никого не видел?, — продолжал допытываться у наемника маг.

— Вроде нет, — пожал тот плечами, удивленно смотря на него.

— Ладно, пойдем посмотрим на жреца этого со свитой…, — Землянин отложил тренировочный меч в сторону, обнажил под удивленными взглядами братьев свой зачарованный полутораручник, положил его на плечо плашмя и уверено зашагал к воротам.

Мастера рун так и подмывало поинтересоваться у подчиненных их отношением к религии, к богам и служителям культа. Опасался, что в случае заварушки парни могут встать на сторону незваных гостей. Но пока решался спросить, уже успел пройти не такой и большой двор кузнеца, остановившись у ворот, и смысла задавать такие вопросы больше не было.

Вид прибывших гостей был жалок. Даже они с наемниками по прибытии в деревню смотрелись более браво. Жрец — высокий сухопарый мужчина с бородкой, напоминавшей земную эспаньолку, закутанный в суконный плащ, сидел в седле сгорбившись, прикрыв глаза. На звук открываемой калитки он устало поднял веки, секунду оценивал вид молодого мага, придержав взгляд на обнаженном мече в его руках. На плаще жреца и храмовников вышит серебристо-белыми нитями герб — две ладони, сложенные лодочкой, из которых вырывается язык пламени, а в нем находится веточка с пятью листками.