Людмила Астахова: Честь взаймы

Фэйм последовала совету бабушки и, видит ВсеТворец, не прогадала.

Интересно, что сталось с Илидиром? Наверное, убили погромщики…

От неожиданного, хотя и негромкого, почти деликатного стука в дверь Фэйм чуть со стула не свалилась. Кого это там принесло? Акторы Тайной Службы стучать не будут – это понятно, у них в правилах вламываться без спросу, а сангаррцы сейчас все поголовно предаются послеобеденному отдыху. Посему открывать Фэйм пошла с маленькой сковородкой, предназначенной для жарки блинов, в руках. Мало ли что?

Она рывком распахнула створку и едва к полу не приросла. Лорд Джевидж завороженно уставился на нее своими бешеными глазами и, заикаясь, выдавил из глотки:

– Ф’эйм? Ф’эйм’рил… Эрма’ад?

В ответ она отлично поставленным резким ударом правой засветила ему сковородкой прямо в лоб. Словно всю свою жизнь только и делала, что лупила мужчин тяжелыми предметами по голове.

Глаза у лорд-канцлера закатились, он пошатнулся и рухнул, сначала на колени, а затем лицом вперед, прямо под ноги оторопевшей Фэйм.

Как заправская преступница, она быстренько огляделась вокруг, проверяя отсутствие свидетелей безумной сцены, и с неожиданной от себя самой силой затянула бесчувственного лорда Джевиджа в дом. Признаться по правде, она не ожидала, что он окажется таким дьявольски тяжелым – пока Фэйм волокла тело на кухню, с нее семь потов сошло. Перевернув нежданную добычу, мистрис Эрмаад одновременно восхитилась и ужаснулась. Восхитилась… нет, вовсе не собственной отваге и даже не огромной шишке, которая вспухала на лбу у Росса Джевиджа прямо на глазах, а тому, как стремительно сбылись ее «добрые» пожелания канцлеру. Наверное, не так давно благородного лорда здорово отлупили, потому что на левой скуле красовалась огромная ссадина, а губы разбиты, и неоднократно. Это не считая совершенно свинской щетины и гноящегося шрама на шее. За-ме-ча-тель-но! Наконец-то Росс Джевидж получил по заслугам.

А ужаснулась Фэйм возможным последствиям своего героического поступка. И что теперь прикажете делать с этой тушей? Добивать или приводить в чувство?

«А не отходить ли его ногами, пока в себя не пришел?» – закралась соблазнительная мысль. Была у мистрис Эрмаад одна знакомая дама, чей супруг регулярно прикладывался к бутылке, чередуя возлияния с тяжкими побоями для всех домочадцев. Но стоило слугам принести храпящее тело домой и уложить его на диван в гостиной, как мстительная мистрис давала выход гневу – с помощью острых каблуков туфель и его же трости, вкладывая в каждый удар всю свою ненависть к мучителю. А когда наутро помятый хозяин дома жаловался на боль в разных частях тела, искренне его жалела и мягко сетовала на неумеренный образ жизни. Так они и жили, и каждый, пожалуй, был по-своему счастлив.

Фэйм присела на корточки рядом с бесчувственным лордом. Беглый осмотр одежды и содержимого карманов подтвердил, что в последнее время дела у могущественного лорда шли совсем плохо. Рубашка из грубого полотна, серая от неумелой стирки, брюки вообще чужие – их явно носил кто-то гораздо выше ростом, а потому пришлось подворачивать штанины, плащ заскорузлый от грязи, а сапоги… Сапоги – это просто позор и срам. Даже нищий не наденет такого рванья. В одном кармане у Росса нашелся столовый нож в самодельном чехле, а другом несколько мелких серебряных монет. Никаких документов и подорожных, даже носового платка нет.

– Что же с вами приключилось, милорд? – задумчиво молвила Фэйм, в замешательстве разговаривая вслух сама с собой. – Вы ли это?

Но Росс Джевидж пребывал душой где-то в эфирных сферах и не мог ответить.

– А если я вас свяжу, милорд? Вы не будете возражать? Так… от греха подальше.

Полотенец было жалко, но ничего лучше для надежных пут она придумать не могла. Если полотно смочить водой и покрепче затянуть узлы, то они будут держать не хуже кандалов.

Но полностью стреножить приблудного канцлера ей не удалось, потому что в двери опять постучали.

– Кто там?! – крикнула вдова Эрмаад, истово молясь ВсеТворцу, чтобы это не оказался дежурный полицейский из городской стражи.

– Это я, милочка Фэйм! – приглушенно пискнула мистрис Сефасена Дилад Анирунжа.

Это ж надо как вовремя! Вот кому-кому, а Сефе тайну доверить нельзя никакую, ни большую, ни маленькую. Разболтает всей Сангарре и окрестностям тут же.

– Одну минуточку! Уже бегу! – отозвалась хозяйка и стала заталкивать непослушное и большое тело Джевиджа в кладовку. – Дорогая, я уже иду! Какие у вас тяжелые кости, милорд, – шипящим шепотом сетовала она. – Точно свинцом налитые.