Виктория Шавина: Дорога в небо

Хин засмеялся, ему стало страшно и весело одновременно — чувства лились прямо в сердце из чужой ладони. «Так и случилось с Парва-уаном?..» Он знал, что вызов, достойный легенд, выпадает один раз. И всё же колебался. «А если мы умрём там?» — билось в мыслях. Теперь, когда отчаянно хотелось жить долго, ярко.

Сюрфюс отступил — опомнился? Услышал? Испугался одиночества?

— Я не прав? — спросил он тихо. — Скажи мне, мой герой, пришедший в явь из сказки. Это только безумие, жажда крови и огня? Я хочу вернуть себе власть? Насладиться острым восторгом риска и победы — в последний раз? Я — чудовище?

Осколок камня, привезённый Мэйя Аведа, направил Сюрфюса в Коздем. Впрочем, путешествие могло окончиться на первом КПП, если бы мрачный старик, Кер-Ва из Кел, сам не изъявил вдруг желание принять гостя. Он выписал пропуск, толкуя, что дурни из правительства способны только отсрочить разговор — но никак не отменить его.

Сил'ан не спорил, оттого что видел корень фанатичной убеждённости: комендант не мог допустить, чтобы история института кончилась забвением; запрещал себе думать, упорно отказывался верить, что умрёт он, умрут старожилы — и всё. Ведь то, чего люди не помнят и не видят — того попросту нет. А как быть, если в этот призрак вложили жизни, труд и талант ушедшие друзья?

— Метрологические разработки, нормативные документы по обеспечению измерений, — торопливо перечислял комендант, громоздя на столе перед полковником башню из пыльных пухлых томов. Кожа рассохлась, переплёты испортились, но замки и печати, обычные и ментальные, везде были на месте. — Секретно, видите? Боялись, — он кашлял, отмахиваясь рукавом от серой мути, и будто даже хрипло смеялся, — что не к тем попадёт. Что воспользуются… А вот теперь лежит, пылится. Никто не пользуется, — он сглотнул. Попросил тихо: — Возьмите, а? Вы ведь можете?

— Могу, — медленно пообещал Сюрфюс. — Я могу устроить так, что они будут приняты как государственный стандарт. Но они будут считаться достоянием Трав, ваши имена никто не упомянет.

Старик молчал, на застывшем лице двигались только седые кустистые брови. Сил'ан пояснил:

— Дело не в отработанности, не в удачности решения. Сейчас, — у него вырвался вздох, — исход зависит от того, ктó предложит проект.

Кер-Ва обвёл взглядом пустую библиотеку: ряды стеллажей, теряющиеся в темноте; пыль покрывала их так же густо, как и пол.

— Руки не доходят, — прошептал он, извиняясь то ли перед книгами, то ли перед тенями. И уронил гулко, вспугнув тишину: — Пускай!

Полковник пропадал в Коздеме три дня, возвратился же с такой горой свитков, фолиантов и запечатлений, какую только могла унести птица. Ссора с Вальзааром выдалась короче обычной:

— Ты хочешь взять людей в советники? — задохнулся от непростых эмоций бывший глава семьи.

Собственно, после сего известия продолжать спор он уже не мог — прежде сородичам требовалось его откачать, а Сюрфюс ждать не стал.

Не собирался он, конечно, справляться у весенов, как управлять кёкьё. Зато хорошо понимал, что стравить Сил'ан и людей — самая большая ошибка, которую только можно совершить. Именно такую ошибку называют роковой. Постепенно, на примерах, в том удалось убедить и Мэйя Аведа, а уж Сэф был орешком покрепче Вальзаара. После этой победы Сюрфюс, измотанный, заверил Хина:

— Остальное дело техники! — он, конечно, ободрял и шутил.

Предстояло горы свернуть. Хорошо хоть Лесть взялась устроить встречу с увангами Хальты, Штирии, Сокода и главой Стрел. Архивы института решили передать Хранителю научной библиотеки Маро, распечатывать их в силу высокой важности в присутствии посланников всех знатных родов Весны. Не иначе.

— Ты сможешь быстро выбрать материал, нужный для речи в суде? — уточнил маг.

Сюрфюс сделал отрицательный жест:

— Меня там не будет. Но комендант института и сотрудники записали по памяти, которые из запечатлений и документов нам понадобятся. Здесь, впрочем, много, — он подал магу свиток. — Отберите яркие, ошеломляющие. Это усилит впечатления от речи.

— Кто её скажет?

Сил'ан улыбчиво прищурился: