Кирилл Довыдовский: Черная Земля

У него на шее висел амулет в форме диска из какого-то темного материала, к поясу были прилажены ножны с мечом и кинжалом. В руке он держал какую-то палку. Я попробовал почувствовать что-нибудь внутри нее – вдруг это амулет, – но ничего интересного не ощутил.

– Я – Кай, – ответил я, когда он остановился.

– Это мне ни о чем не говорит.

– Бывает.

– Ты меня задерживаешь, – раздраженно произнес он и махнул в мою сторону палкой. Оттуда молниеносно вырвался темный поток. Силы внутри самого амулета – все же это был амулет – я по-прежнему не ощущал, а вот заклятие показалось мне по-настоящему опасным.

Чтобы уклониться, пришлось нырнуть в небольшую воронку. Внутри успело скопиться достаточно воды, чтобы, вылезая оттуда, я нес на себе больше грязи, чем одежды.

– Может, поговорим?! – крикнул я, пока в меня не успели шарахнуть еще чем-нибудь. Я-то, конечно, тоже крутой маг, но для полной уверенности мне нужен был еще и меч. По идее, здесь, среди развалин, должно было немало валяться, но мне пока ни одного не попалось.

– Мне не о чем с тобой разговаривать.

Кьегха стал заносить посох для второго удара…

– А как же Послание? – Отвлекая внимание, я был готов, что маневр не сработает и придется уворачиваться, но неожиданно гвардеец помедлил.

– Какое Послание?

– Ну как же? То, которое хранят кьегха и показывают тем, кому хо…

– Откуда ты узнал?!!

Вот это была резкая перемена в настроении! До этого, если б меня не пытались убить, наша беседа вполне могла бы служить примером, как следует вести себя в культурном обществе. Я имею в виду – мы оба были спокойны, вежливы, не матерились, я бы даже смог изобразить натянутую улыбку… Но все вдруг поменялось.

Гм… неужели тот… скехта, как он себя называл, сболтнул лишнего? Иначе зачем бы теперь этому гвардейскому капитану так сверкать глазами? Да и его амулеты… Теперь я чувствовал, как от посоха и медальона на груди смуглого исходит что-то тихое, скрывающее себя, но в то же время предельно опасное.

– Мне скехта сказал, – чуть потянув паузу, ответил я, не переставая обшаривать взглядом землю. Где же, чтоб они все проржавели, эти чертовы мечи? Я же видел: драпая, большинство теряло оружие!

– Имя.

– Что?

– Назови его имя! Он не имел права сообщать об этом!

– Да? А сам он сказал, что он скехта и потому имеет право направить достойного…

– И это ты достойный? – В голосе было столько иронии, что я почти обиделся.

– Мне нужно посмотреть на Послание, – сказал я. – Оно у тебя?

Несколько секунд гвардеец разглядывал меня, не отвечая, потом вдруг рассмеялся:

– Посмотреть? Просто посмотреть? – улыбаясь, переспросил он, а потом лицо резко ожесточилось. – Послание уже на пути в Безымянный. А открыться оно способно лишь тем, кто достоин. Остальных оно превращает в пепел. Что, все еще хочешь посмотреть? Даже среди моего народа лишь немногие способны вытерпеть слово Князя. Послание, если ты попытаешься прочесть его, развеет тебя по ветру, человечек. Не сомневайся, скехта, взявший на себя слишком много, забывший о своем месте, будет наказан.

– Да мне как-то побоку, – признался я. – А как же мой талисман? На котором изображен знак Князя?

Я выпростал талисман из-под рубашки, показывая его кьегха. Хрен с ним, с «посланием»… вообще со всеми посланиями мира, но если он сможет рассказать что-нибудь про талисман…

– Кусок дерева, – произнес гвардеец, даже не пытаясь рассмотреть, что я ему показываю. – Любой идиот способен поставить закорючку на деревяшке. Настоящие Знаки можно получить лишь одним способом – из рук Князя. Лишь достойнейшие, сильнейшие дети этого мира удостаиваются внимания великого.

– Значит, ваш Князь к моему талисману отношения не имеет?

– Разумеется, нет!

– А в Послании тогда что?

– Тебя это не должно волновать, человечек, – удивительно спокойно ответил кьегха.

– Почему?

– Ты сейчас умрешь.

Подняв посох высоко над головой, в следующую секунду гвардеец резко его опустил. Так, что нижний конец вошел в брусчатку как минимум на треть. Брызнула каменная крошка, и одновременно с этим все вокруг покачнулось и стало куда-то проваливаться.

Какое-то мгновение мне казалось, что под землю уходит весь город: земля и брусчатка трескались, причалы, которые я не успел пустить на щепки, оседали в море, вода волновалась, а здание ближайшего трактира, пару раз качнувшись, схлопнулось внутрь себя, вытолкнув вверх облако пыли.

Я сам не удержался на ногах – лишь в последний момент успел оттолкнуться от съезжающих вниз камней и выпрыгнуть. Расстояние до ближайшего безопасного участка – круга шириной в два десятка метров со смуглым гвардейцем в центре – оказалось немалым, но я сумел долететь. И только тогда я смог разглядеть, что самому Туалону бедствие не угрожает: пролом заканчивался в полусотне метров от эпицентра.