Валерий Иванов-Смоленский: Последнее искушение дьявола, или Маргарита и Мастер

Триумф — торжественное вступление в столицу полководца-победителя в Риме.

Трюмануть (блатн. жаргон) — водворить в ШИЗО (штрафной изолятор).

Туника — римская одежда с короткими рукавами, носилась под тогой.

Турма — отряд из тридцати конных воинов.

Тянуть отвес (блатн. жаргон) — отбывать срок.

Угловой (блатн. жаргон) — неформальный лидер в камере, секции, бараке.

УЛИТЛ — Управление лесных исправительно-трудовых лагерей.

Фарисей — представитель религиозно-политической группировки в Иудее, выражавшей интересы средних слоев населения.

Фасция — связанный пучок прутьев с воткнутым в него топориком (знак власти в Риме).

Фибула — застежка, пряжка для скрепления одежды.

Фраер (блатн. жаргон) — человек, не принадлежащий к воровскому миру.

Фрак (блатн. жаргон) — пиджак.

Фракия — историческая область на востоке Балканского полуострова.

Фуфло (блатн. жаргон) — ложь.

Хата (блатн. жаргон) — камера.

Хитон — льняная или шерстяная подпоясанная рубаха.

Хламида — плащ, обычно надевающийся поверх хитона.

Хозяин (блатн. жаргон) — начальник ИТУ, тюрьмы.

Хребиловка (блатн. жаргон) — несерьезно, детство.

Цветной (блатн. жаргон) — вор в законе, урка (в 30-50-е годы).

Цезарь (кесарь) — титул римского императора.

Целла — помещение в здании.

Центурия — войсковая единица, состоящая из ста воинов.

Цеховик (блатн. жаргон) — хозяйственник, арестованный за расхищение социалистической собственности.

Цирик (блатн. жаргон) — конвойный.

Черная Маруся (блатн. жаргон) — закрытый фургон с одиночной клеткой для перевозки осужденных к смертной казни.

Шерстяной (блатн. жаргон) — заключенный, выдающий себя за блатного.

Шконка (блатн. жаргон) — койка.

Шмон (блатн. жаргон) — обыск.

Щука (блатн. жаргон) — опытный, проницательный следователь.

Эдикт — указ.

Эдил — римское должностное лицо городского магистрата, занимавшееся управленческой деятельностью в определенной области.

Эллинисты — приверженцы синтеза греческой и восточной религий.

Эпистула — письмо.

Эрарий — римская государственная казна.

Художественная рецепция этико-эстетических ценностей, переживших столетия и даже тысячелетия, иными словами — мифологии и литературной классики, предпринималась на всех этапах развития мирового искусства слова, включая ХХ век. Что касается рубежа ХХ—ХХI столетий, названная тенденция, очевидно, не только не утрачивает своего значения, но и становится одной из определяющих слагаемых творчества многих конкретных писателей разных стран и литературного процесса в целом. Причин тому немало; среди существеннейших из них следует выделить потребность человека, переживающего ситуацию безусловного мировоззренческого кризиса и рушащейся ценностной иерархии, в некой более или менее прочной нравственно-философской опоре, своего рода гаранте стабильности. Таковым сегодня, как и прежде, справедливо видится духовное наследие — живое воплощение связи времен и поколений.

Разумеется, в ряду разнообразных мотивов обращения современных авторов к культурной традиции чрезвычайно важны и мотивы собственно эстетические, поиски новых художественных возможностей изображения человека и мира. Ведь всякое талантливое, творческое освоение наследия сулит новые открытия — не только и не столько даже в самом наследии, сколько в современной писателю действительности.

Вряд ли необходимо доказывать, что особенно притягательными для художников слова были и остаются произведения литературы, в той или иной степени основанные на материале Книги книг. «Библия — бесконечность», — очень точно сказал в свое время российский философ В. Розанов; посредством содержащихся в ней образов и сюжетов все новые авторы стремятся придать своим повествованиям обобщеннно-символический, предупредительно-прогностический смысл, пытаются помочь современникам сопоставить личный духовный опыт с общечеловеческим, с праопытом.