Э. Мистов - Выбрать быль

Данг!

Грохнул в отдалении выстрел. Снайпер все не успокаивался.

Остановился только через три или четыре квартала, забежав в подъезд ближайшего здания и усадив почти бессознательную девушку на ступеньки лестницы, тут же сползшую, отдавшую последние силы на этот безумный забег, и безжалостно сбросив с ноющих плеч "языка", тяжело дыша, я ткнулся лбом в стену, искоса погладывая на Шино. Та дышала ровно и спокойно, лишь щеки чуть зарумянились, меч был в ножнах, но я чувствовал с идущее от него странное довольство. Испил крови.

Совершенное насилие меняет взгляд на мир и я искал хоть что-то в ее взгляде. Вину, может, сожаление, но зеленые глаза в вырезе маски смотрели спокойно, с ожиданием… Пусть меня уже не исправить, не изменить. И если есть ад, то у меня уже туда билет, но… Почему-то я желаю ее защитить. Не дать очерстветь. Даже если ее готовили убивать всю сознательную жизнь, но…

— Нет в мире ничего, что обратной стороны бы не имело, — мягко сжала ее ладошка мою, залитую кровью и пропахшую порохом, — их жизни или её.

Кажется, меня поняли неправильно. Не их я жалею, глупая.

Эх. Дожил. Меня успокаивает молодая девушка. Остается только признать, что жизнь не справедлива и не следует нашим желаниям, жизнь — это просто жизнь. Ничьи намерения не имеют значения. Мне же остается только не допустить ее превращения в бездушное чудовище. Она оружие — я рука его держащая.

— Я возьму на себя все твои грехи, — тихо прошептал я ей на ушко, крепко прижав к себе, — верь мне, следуй за мной!

Отпустив девушку, я набрал искомый номер.

— Тодороки слушает, — ответил глухой бас.

Я слегка растерялся.

— Саёко-сан, вы простудились? — произнес, чтобы хоть чуть выиграть время.

— Нет, это ее отец, — терпеливо пояснили мужчина.

Понятно. Девочка попалась и теперь наказана. Неделю без сладкого, наверное.

— Я полагаю, вы в курсе ситуации?

— Да.

— У меня Сигара и девочка.

— Только выпивки не хватает, — хмыкнул собеседник, — мои ребята могут доставить хороший сорт саке.

Продиктовав адрес и запихнув чудом уцелевший во всей этой кутерьме телефон в один из кармашков куртки, я оттащил бессознательного человека в темный закуток под лестницей и усадил начавшую сползать освобожденную девушку поаккуратнее. Спохватился. Снял маску и, перевесив автомат за спину, прислонился спиной к стене подъезда. Шино пристроилась напротив, уже укутав меч в чехол, не завязывая его пока, и пристально следила за окружающей обстановкой, позволив мне расслабится.

Спустя минут десять перед подъездом, глухо заурчав мотором, припарковалась машина, я вытянул нож, прижав лезвием к запястью, Шино же чуть отступила, заведя руку за спину и ухватив танто. Если противники, то в таком тесном помещении единственный шанс — это рукопашная. Кошачья свалка.

Дверь медленно открылась, внеся внутрь свежесть морозной ночи, тихий рык двигателя большого внедорожника, свет фонарей и легкий запах бензина. Внутрь столь же медленно, под нашими пристальными взглядами, шагнул высокий, для азиата, крепко сбитый мужчина в костюме и, несмотря на ночь, солнцезащитных очках. И что он в них видит?

— Свои, — буркнул он, уставившись на меня.

Я без слов вытащил из под лестницы человека, которого тут же скрутили по рукам и ногам еще двое парней, вошедших следом, столь же молча забросили в багажник. Я кивнул на полуобморочную девушку. Мол, забирайте.

— Мы подбросим ее до больницы, — кивнул модник.

Ясно, значит, все же у девушки нет будущего вместе с семьей Тодороки.

Один из вернувшихся парней подхватил девушку на руки, бережно поднял и так же понес к машине. Мужчина медленно, одной рукой отогнул полу пиджака, другой рукой достав из внутреннего кармана пухлый конверт.

— Это на саке, — вручил он его мне.

Тут, пожалуй, на пару лет пьянствовать не просыхая и смоля одну за одной кубинские сигары.

— Осино-сан, — с легким поклоном, не спеша уходить, произнес он, — мой господин хотел бы поговорить с вами, когда вам будет удобно. Что мне передать?

— В выходные. В любое удобное время. Передай, пусть пришлет карету.

— Непременно, — мужчина еще раз поклонился на тридцать градусов, замер на пару секунд, после чего вышел, вежливо затворив за собой дверь.

Едва стих вдали звук мотора, я кивнул все это время остававшейся напряженной девушке, и вышел на улицу.

— Хорошо-то как! — отчитался я неизвестно перед кем, глубоко втянув чистый воздух, глядя в медленно проясняющееся небо.