Э. Мистов - Выбрать быль

В принципе, я должен посетить еще одно место, дабы встретится с человеком который знает все о ночи. Я бежал от парка так быстро, как только позволяли мои молодые ноги и выносливые легкие, дома проносились мимо, улицы сменялись переулками, фонари мелькали и уходили за спину, а все бежал и бежал, пока не увидел искомое. Покрытую беззвездной ночью детскую площадку, укрытую осенней облачной темнотой. Некоторое время я шумно дышал, выпуская облачка пара изо рта и пытаясь понять, то ли это место, что мне нужно. Этот человек всегда находил меня, когда мне это было нужно. И брал весьма своеобразную плату за свои знания. Наконец сосредоточившись, я обратил внимание на одиноко стоящий, едва освещенный безликим светом фонаря автомат по продаже напитков. Пожалуй, это то место. Закинув в прожорливое нутро механизма пару монеток и получив два пакетика сока, я сел на легонько скрипнувшую перекладину качелей и воткнул трубочку в один, апельсин плюс ананас, положив на соседнюю перекладину второй, томатный. Легонько качнулся, под легкий скрип несмазанных петель, любуясь абсолютно пресным видом песочницы, с забытой кем-то пластиковой лопаткой на бортике, и аккуратно окрашенными маленькими турниками.

Ожидание затягивалось, я уже успел прикончить второй пакетик, а качели успели мне надоесть, но терпение вознаграждается и вот сбоку раздался легкий скрип.

— Привет. — Кивнула мне сидящая, словно все это время там была, на качелях светловолосая девушка. Довольно необычной внешности для здешних мест. Лицом похожа на венгерку, пепельная блондинка с аккуратными, можно сказать аристократичными чертами лица. Наряд ее вполне соответствовал виду задержавшейся на работе офисной леди — брючный костюм, туфельки на высоком каблуке и накинутый на плечи плащ. На детских качелях она смотрелась куда как неуместно, однако же, не обращая на это внимания, неторопливо раскачивалась и пила мелкими глотками сок через трубочку.

— Я редко здесь бываю. Сок продают абсолютно невкусный. — Это она так извинилась за опоздание, видимо.

— И тебе привет. — Степенно кивнул я, не спеша заводить разговор. Вне всяких сомнений, я бы хотел узнать ее получше, не как мужчина женщину, а как исследователь исчезающих видов редчайшего представителя того самого, исчезающего, вида.

— Я начинаю подозревать, что ты ко мне охладел, — надула она губки, умело играя обиженную блондинку, — мы так редко видимся.

— Обстоятельства сильнее меня, луноликая. — Покаялся я, старательно отводя глаза.

Да, когда она пристально смотрела на меня, в глубине ее светлых глаз тлели багровые огоньки. И чем они вызваны, желанием ли или гастрономическим интересом, я, право же, узнать не торопился.

— Ты видишься со мной, только тогда, когда у тебя появляются вопросы о времени после двадцати четырех и до шести. И его обитателях. Они тебе интереснее чем я?

Мурашки пробежали по моей коже. Как же я ненавижу этого затаившегося в глубине пацана. Я ранее никогда не знал что такое страх перед темнотой. А ныне и слегка светящиеся багровым глаза на миловидном лице меня пугают.

— Кончено же нет, звездноокая. Но так сложилось, что мне и сейчас нужна информация. — Я вздрогнул, когда она улыбнулась. Проклятье, я не трус, но я боюсь. Её боюсь.

— Ты знаешь мою цену, — сладко осклабила она клычки. Чуть большие, чем это необходимо обычному человеку, но, несомненно, не являющиеся делом зубной хирургии, — ты готов ее заплатить.

Она не спрашивала. Думаю, она знала.

— Расскажи мне о убийце из парка.

Девушка качнулась, скрипнув качелями, ее плащ с легким шуршанием стелился по земле, собирая пыль.

— Это тень.

Очень, млять, информативно. Не люблю ее привычки говорить загадками.

— Это тень. Ищущая. — Продолжила она, неторопливо раскачиваясь в такт словам. Вскинув голову вверх, и глядя прямо на нависшие над головой тучи, словно ища на небе луну, тоскуя по ней.

— И чего же она ищет. — По опыту я знал, что вот так, глядя на небо, на луну, на звезды, она может зависнуть очень надолго.

— Все мы что-то ищем. Или кого-то. — Она оценивающе взглянула на меня, эдак с аппетитом.

— И как же от него избавиться?

— Дать то, что ищет.

Эта пифия говорит очевидные вещи! Мир скоро рухнет!

— И?

— И все.

— Так просто? — я постарался вложить в голос побольше ядовитого сарказма, который явно остался проигнорирован.

— Не думай о задаче, думай о ее решении!

— Еще раз скажешь такую затертую мудрость, и я тебя пну.