Полина Ветрова: Говорящие со зверями (СИ)

Последние фразы Борд произнес совсем другим тоном, теперь он говорил, как эверонский мальчишка с окраины, нагло и с вызовом. Тролль уже совсем освоился в городе и нахватался манер у местных. Но в остальном он оставался все тем же прежним добряком Бордом… во всяком случае, Дженни была в этом уверена.

— Ты доброволец? — удивилась она, запрокидывая голову, чтобы лучше разглядеть лицо Борда.

— Ага. Записался в армию. Нелюдям после года службы предоставляются гражданские права. Хочу быть гражданином Эверона! Вот, пришел попрощаться, а тебя нет. Я узнал адрес, и сюда. Я очень торопился, однако никого не затоптал по пути.

Тролль покосился на грубияна в раздавленном башмаке и добавил:

— Никого, кроме одного глупого человечка, который сам лезет под ноги добровольцу! Жалко, времени не осталось. Мне пора, маленькая госпожа. Сегодня я должен быть в казарме, послезавтра флотский конвой уходит к берегам Гранделина. Прощай! Да хранит тебя Гродофур! Безопасных тебе мостов и ровных дорог!

Ворона — кажется, давешняя, с яблони — описала круг около массивной головы тролля и звонко каркнула, как будто поставила точку в его тираде. Дженни проводила глазами черную птицу и заметила, что щетка, оставленная трубочистом, так и валяется на крыше.

Дженни распрощалась с мисс Фортлекс и Фили, взяв с почтенной дамы обещание всем рассказывать, как молниеносно и неотвратимо действуют детективы агентства «Добрая надежда».

Это небольшое приключение помогло ненадолго отвлечься от грустных мыслей. Честно говоря, дела шли не слишком-то хорошо. Клиентов не было, а грустные мысли имелись в избытке. Эрик так и не объявился, и Дженни терялась в догадках, почему он не показывается на глаза. Что с ним случилось? Он ведь должен быть жив, раз уж сбежал с Ингваром по болоту. Разве преподобный не сказал Эрику о сестре? Наверняка должен был сказать!..

А на Горшечной у Квестина сидел посетитель. Сперва Дженни обрадовалась, предположив, что наконец-то появился приличный клиент, и снова можно будет не думать о пропавшем брате… но это был всего лишь Брем Борк — шпик на службе префектуры. Заглянул к прежнему начальнику поболтать, вспомнить прежние деньки.

Дженни присоединилась к старым приятелям в кабинете Квестина, села в уголке на табурет, подобрав ноги, и стала слушать, что сейчас происходит в префектуре. Старина Борк был в скептическом расположении духа — впрочем, это было его обычным настроением. Он рассказывал, что тайная стража их сейчас не беспокоит, работы стало поменьше, в префектуре скука и уныние. Текущие дела выполняются ни шатко, ни валко, но случись что серьезное — жди беды! Люди обленились, отвыкли работать.

— Я подумываю об отставке, — заявил Борк. — Тебе не нужен толковый топтун?

— Был бы нужен, если бы у меня завелись клиенты, — с кислой улыбкой ответил Квестин.

— Неужели нет? — совершенно искренне удивился шпик. — А ведь за твоим домом следят! Я и подумал, что ты процветаешь, раз уж по твоему следу пустили таких матерых псов! Ох, ловкие! Ох, какие ловкие! Ума не приложу, на кого в Эвероне могут работать подобные специалисты!

— Я ничего не заметил, — удивился отставной префект.

Борк махнул рукой.

— Говорю же, очень ловкие. Таких и не заметишь… Вот у меня глаз наметан, я их срисовал. Вот только не знаю, для кого они шпионят. В страже не состоят, это точно. Например, обрати внимание на тощего коротышку, который иногда вытирает лысину платком в красную клетку, это он подает знак напарнику, что уходит на полчасика, чтобы не примелькаться. Тогда в дело вступает второй… Так что, нет у тебя работенки?

— Увы, старина.

— Ладно, тогда пойду. Значит, с выходом в отставку придется подождать. Жаль, очень жаль.

Квестин пошел проводить приятеля к выходу, по дороге трижды пообещал, что непременно обратится к Брему, если потребуется шпик. А потом долго глядел вслед Борку. Дженни с опозданием сообразила, что, хотя Квестин не меняет позы, его взгляд перебегает с одного прохожего на другого — бывший префект высматривал слежку, о которой рассказал Борк. Дженни тоже попыталась определить, кто это следит за тихим домиком на Горшечной? И, конечно, никого не отыскала. Вернее, теперь все прохожие казались ей ужасно подозрительными, в любом чудился опасный шпион. Но она отлично понимала, что это воображение шутит с ней шутки.

— Нет, дядюшка, мы их не сможем опознать, — вздохнула она.

— Не сможем, — подтвердил Квестин, — но зато теперь мы знаем, почему твой брат не показывается. Он боится слежки.