Сергей Лукьянов - Удача под контролем

– А що з «борговцями» зробили? -поинтересовался Маугли.

– Да что с зомбями делать-то? Это, сынок, не лечится. Пуля в голову – самое гуманное. Но, что самое обидное, гадина эта сообразила, что её сейчас в восемь-то стволов в дуршлаг превратят, да тихонько смылась с чердака! Может, именно её сейчас и порешили, а?

– Почему же контролёр так вёл себя? -задумчиво спросил Артист, уставившись в переносицу Бомжа. -Словно не он нас брал под контроль, а его кто-то подминал… Есть мнения?

– Спятил, бедолага, от тоски. -устало пояснил Бомж. -Ни тебе планетария, ни театра. ни книжек.

– Как раз твоё объяснение и хотелось услышать, но такое меня не удовлетворяет.

Ловкач насторожился.

– Кажется, ты откуда-то знаком с повадками контролёров? -настаивал Артист.

– Я работал в лаборатории «Игрек-16». -неохотно признался Бомж. Он расстегнул комбинезон и вытирал тряпкой грудь под мокрой рубахой. -Слышал о такой?

– Нет. Знаю о лаборатории «Икс-16» в Тёмной долине. Но она давно заброшена.

– Всё верно. -кивнул Бомж. -«Иксы» внутри Зоны – это филиалы «Игреков» за её пределами. Лаборатории индекс шестнадцать занимались контролёрами и телекинетиками.

– Кем-кем?

– Ну теми мутантами, Годзиллушка, кто бочки кидает не как ты, ручищами, а исключительно силой мысли. -не удержался Ловкач.

– И что же? -продолжал Артист.

– Обещаю по возвращении на базу рассказать подробнее. -сказал Бомж и выжал тряпку. -Честное слово.

– Если вернёмся…

– Куда ж мы теперь денемся? -удивился Бомж. -Что, до сих пор люка не заметили? Вон там, дальше.

Действительно, над сваренной из толстой рифлёной арматуры лестницей, упиравшейся в потолок, серело в круглом проёме дождливое июльское небо.

– Кто выглянет? -скептически вопросил Ловкач. -Дырка – просто идеальное место для засады. Высунет кто-нибудь из нас башку, а её – раз! – отстрелят на фиг, словно в тире.

– Я п i ду. -внезапно сказал Маугли. И, прежде чем кто-либо опомнился, с обезьяньей ловкостью взлетел по сырым ржавым перекладинам. Осторожно выставил голову, через пару минут спустился вниз.

– Нема нi кого. -доложил он. -Дв i р. Дерева. Будинок великий. Начебто iнститут як i йсь.

– Особые приметы? -спросил Бомж, безрезультатно отирая грязную лысину.

– Чотири металев i цистерни. Напис по третьому поверху: «Слава советской науке!»

– НИИ «Агропром». -определил Артист. -Так его Хорёк обрисовывал. Угораздило, ч-чёрт! Здесь же солдатни, что блох на бродячей собаке.

– Проблема. -согласился Бомж. -Но меньшая, чем кровосос или контролёр. Теперь моя очередь идти первым, ребята.

– Эй, а винтовка? -окликнул Ловкач.

– Пусть Маугли подхватит. Сейчас она мне не понадобится, хватит пистолета.

…Не пишется. Сижу, думаю над каждым словом. А слов, чтобы рассказать, что произошло, как раз не хватает. Нет их в русском языке. А в других, полагаю, тем более – найн, ноу, нон. Пытался уговорить Артиста помочь, но тот только хмыкнул. Посоветовал: лучше вообще ничего не записывай и никому не рассказывай. Может, оно и лучше, но всё же попытаюсь…

…Куда делись Бомж с найдёнышем, я не понял. Артист, пригибаясь, с ножом в руке шмыгнул к наблюдательной вышке, быстро влез наверх, на площадке послышалась короткая возня. Годзилла метнулся между железными боками цистерн. Тут-то на меня и накатило. Я превратился в марионетку, знаете, вроде тех, что в кукольном театре водят на веревочках. Ненужная теперь голова стала абсолютно пустой, зато ноги сами понесли меня к маленькой будочке у въездных ворот. Там, хвала аллаху, никого не было. Меня положило на пол, выставило винтовку в дверной проём.

Артист с Годзиллой не могли стрелять, поскольку укрыться им было негде, вся надежда оставалась на меня.

…Нет, не пишется… Как объяснить своё состояние в тот момент? Впереди серели уложенные одна на другую бетонные плиты. Само собой, мне совершенно ничего не было видно за ними. Я не мог заметить пятерых автоматчиков, укрывшихся за баррикадой из плит. Мне не было видно, что еще трое спешили к ним. Но я знал об этом, потому они были отлично видны Годзилле и Артисту. Ведь Артист, сидящий на вышке, просматривал весь двор. Нельзя сказать, что я «смотрел глазами своих друзей», нет, избитое выражение и совершенно не точное… Правильнее выразиться по-другому – я мгновенно узнавал всё, что засекали Артист и Годзилла, а они знали всё известное Ловкачу. Передо мной были только плиты, и ничего более, однако Годзилла заметил (и это тут же стало мне яснее ясного), как один из солдат стал осторожно выдвигаться в щель между бетонными блоками. Руки подняли винтовку, навёли на нужное место, а когда невидимый мне Артист решил, что пора стрелять, палец плавно нажал спусковой курок. За плитами дёрнулось и ойкнуло. Одним меньше. Точно так же, стреляя по целям, отслеженным Годзиллой, я «вслепую» положил еще двоих, третьего тяжело ранил, а последний кувырком выкатился из-за баррикады и зигзагами понёсся к двери НИИ. Артист дал ему вслед короткую очередь, однако промахнулся.