Мария-Елена хотела разубедить ее, однако сделала только хуже.
— Бог! — выкрикнула Атайя. Ее глаза искрились уверенностью. — Да, конечно! Ангелы Бога уже приходили за мной… и снова придут!
Сперва настоятельница улыбнулась, дивясь такому странному заявлению. Ангелы? Что за глупость? Зная еретические убеждения Атайи, она решила, что принцесса совсем запуталась, однако потом вспомнила рассказ короля о том, как девушке помешали сбежать с площади в Кайбурне, и поняла смысл ее слов.
Мария-Елена прикусила губу. Случай действительно обескураживающий. Говорят, что колдун в обличье священника, тот самый, что лишил Атайю магической силы, попытался спасти ее, призвав ангелов, чтобы отвлечь толпу. Настоятельница была потрясена до глубины души, когда первый раз услышала об этом — посланники Бога помогают дьяволу? — но король объяснил, что это всего лишь колдовская уловка. Они были видимостью, волшебством, причем самым низменным, потому что маг посягнул на творения Царства Божьего.
Настоятельница вздрогнула, подумав о последствиях ужасающего колдовства. Что должны думать простые люди, когда им является такое совершенное, пусть и ложное, видение? Хотела ли Атайя переманить невинные души на свою сторону, заставив поверить, что маги стоят в одном ряду с ангелами, а значит, и сами являются божественными созданиями?
— Нет, — твердо произнесла Мария-Елена, гоня от себя дурные мысли. — Это всего лишь обман, иллюзия. Так сказал мне король.
Атайя ничуть не смутилась. Хотя она и понимала, что настоятельница права, у принцессы не убавилось уверенности. Она стала только спокойней, лицо озарилось улыбкой. Девушка взяла с узкой кровати подушку и прижала ее к груди, словно лелея последнюю нерушимую надежду.
— Если не ангелы, то он сам придет.
Мария-Елена опять прикусила губу. По взгляду Атайи было ясно, кого она имеет в виду. Да, король упоминал некоего человека. Его величество так сильно ненавидел его, что отказался назвать имя врага. Всего лишь упомянул, что у принцессы есть возлюбленный. Он должен был умереть на площади в Кайбурне, но скрылся, когда королевскую стражу отвлекли ангелы. Настоятельница нисколько не удивилась, что Атайя нашла любовника; всем известно, что, когда девушка начала свою дьявольскую миссию, она жила изгнанницей в лесу, в окружении почти одних мужчин. Какой позор для всего рода Трелэйнов!
Тут Мария-Елена вспомнила, что все поступки Атайи приносили только бесчестье.
Принцесса закрыла глаза, сжимая пуховую подушку будто возлюбленного.
— Он придет, и я скажу ему, как жалею, что не согласилась. Надо было согласиться. Он придет, и я скажу ему, как жалею, что не согласилась.
Атайя повторяла это снова и снова, монотонным голосом, словно рассказывала наизусть выученный урок, важный, но бессмысленный.
Убедившись, что Атайя погружена в свои мысли, Эдвина подкралась к Марии-Елене и пальцами с проступающими синими венами дернула за рукав.
— Мать-настоятельница, давайте уйдем, пока она снова не начала буйствовать.
— Не сейчас, — твердо ответила Мария-Елена. Судя по блеску в глазах, она что-то затевала. — Мы еще можем образумить ее.
Эдвина недоверчиво фыркнула:
— Образумить? Она давно утратила разум.
— Возможно, — ответила настоятельница, не отрывая взгляда от принцессы. — Но скорей всего мы не нашли к ней правильного подхода.
Собравшись с духом, она осторожно взяла Атайю за руку и отвела к узкой кровати. Они вместе сели на тонкий соломенный тюфяк. Принцесса продолжала прижимать к себе подушку, словно для защиты. Тучи быстро сгущались, глаза девушки светились в темноте, как две жемчужины. После минутного молчания настоятельница пригладила ей волосы, но тщетно: ветер снова растрепал их.
— Мне очень жаль, Атайя, но человек, о котором ты говоришь, не может прийти за тобой. Разве ты не помнишь? — Она притронулась к руке девушки в знак сочувствия. — Он умер три месяца назад. На площади в Кайбурне.
Комната погрузилась в жуткую тишину. Атайя не шевелилась, лишь один раз моргнула. Ветер усилился, на небе сверкнула молния, отразившись в ее стеклянных глазах. Вдалеке раздался грозный раскат грома.
— Что вы сказали? — наконец произнесла принцесса ослабевшим хриплым голосом, который приглушали завывания ветра.
Настоятельница облизнулась, почувствовав, что сдвинулась с мертвой точки. Она предвидела опасность, однако продолжила.
— Я сказала, что человек, которого ты любишь, мертв. Ты думала, что он спасся, но это не так. Его сожгли на костре… как еретика. — Она проглотила слюну, гладя липкую холодную руку принцессы. — Разве ты этого не помнишь?
Читать дальше