Алина Кривопалова: Камень Чародеев

— Ура! — завизжала я. — Есть в жизни счастье!

— Несмотря ни на что, никто не давал тебе разрешение нарушать правила поведения на уроке.

— Я больше не буду, — заверила я ее со счастливой улыбкой на лице.

Собравшись за пять минут, я прибежала на перекресток. Уже приплясывая от нетерпения, я увидела Сашу.

— Мы остаемся! — заорала я, кидаясь ей на шею.

Пару случайных прохожих с презрением посмотрели на двух орущих девочек.

— Я так рада! — Саша не отпускала меня из своих объятий.

Наконец, успокоившись, мы, не торопясь, пошли в школу.

— А ты долго еще от родителей его будешь скрывать? — перешла она на другую тему.

— Я не знаю, как об этом им сказать.

— Скажи прямо. А главное неожиданно. Не подготавливай их.

— Глупости. Ты даже представить не можешь, как отреагирует мама. Она наверняка скажет: «Вот, о чем ты думаешь? Тебе нужно о школе, а ты непонятно о чем!» и разразиться такой тирадой, что в конечном итоге ее фантазия все так исковеркает, что я даже боюсь представить, кем я буду в ее глазах.

— А ты расскажи только отцу, он у тебя вроде мужик нормальный.

— Ага. А он потом маме.

— А ты расскажи так, чтобы он потом не рассказал.

— Может быть рискну своим здоровьем, — усмехнулась я.

На этом разговор закончился. В школе после уроков к нам подошел молодой человек и сказал:

— Привет, девчонки!

— Привет.

— Саша, можно я украду у тебя Леру на пару минут?

— Без вопросов. Я жду тебя возле школы, — уходя, бросила мне Саша.

Мы отошли к окну. Он тут же обнял меня и чмокнул в щечку.

— Лёшка, не хулигань, — улыбаясь, сказала я.

— А что я такого сделал? Неужели я не могу обнять свою любимую девушку?

— Обнять можешь. А вот целовать в школе, это чересчур.

— Во-первых, здесь никого сейчас нет, а во-вторых, это же не преступление.

— Ну, хорошо.

— Тогда вечером как договаривались?

— Да, в шесть у сквера.

— Буду ждать с нетерпением. До скорого, — Леша обнял меня на прощание.

— Уже скучаю, — подмигнула я.

Я подошла к Саше, ждавшей у ворот.

— Ну что, дату свадьбы обсуждали? Меня-то хоть позовешь? — не скрывая улыбки, поинтересовалась она.

— Позову, позову, не волнуйся. Только до этого еще далеко…

— Ага, значит, ты не отрицаешь возможности ее существования?

— Ой, да ну тебя! Вечно ты со своими шуточками!

И, смеясь, мы побрели домой. День определенно удался.

Без десяти шесть я вылетела из дому. И все из-за глупых расспросов мамы: «И куда ж ты, красавица, собралась на ночь глядя! Да еще и вырядилась, как на бал!» Благо, сквер был недалеко. Леша уже ждал под «нашим» деревом с маленьким букетом полевых цветов.

— Привет! Давно ждешь? — подойдя, спросила я.

— Да нет, минут пятнадцать…Ты как всегда хорошо выглядишь.

— Спасибо, ты тоже ничего. Да просто меня мама опять задержала, мол, куда я намылилась, и все такое…

— Но ты же им рассказала? Они ведь знают про меня? — удивился Леша. И, посмотрев в мои глаза, добавил: — Или нет?

— Леш… прости… я не могу… — пряча глаза, прошептала я.

— Лер, мы все уладим… — он взял мою руку.

— Но как? Я только подумаю о том, что скажет мама…

— Давай сходим вместе.

— Нет. Я решила рассказать все отцу, — взяла я себя в руки. — Ты согласен?

— Как я могу быть против? Может, все-таки сходить с тобой?

— Не знаю… Давай я сначала попробую сама, а потом…

— Надеюсь, «потом» не случится, — он поцеловал меня. — Пойдем?

— Пойдем, — прижавшись к нему, сказала я. В этот момент мне казалось, что ближе и роднее, чем он, нет никого.

Мы еще долго гуляли по парку. За все время прогулки никто не проронил ни слова.

— О Господи! Уже двенадцать часов ночи! Мама убьет меня! — посмотрела я на часы.

— Подожди, не паникуй. Ты во сколько обещала вернуться?

— В семь, но максимум в восемь, а сейчас двенадцать!

— Так. Что делать? Пойти и сдаться добровольно? — пошутил Леша, но, посмотрев на меня, понял, что ситуация серьёзная. — Хорошо. Давай рассуждать. Она же твоя мама. Ну выскажет она тебе все, что о тебе думает, а потом успокоится. Все родители такие. Ну отругают. Но потом же отходят.

— Мысль верная, только в отношении моей мамы это правило не срабатывает. И при любом возможном случае она потом еще в течение года будет напоминать мне об этом.

— Да. Дела.

— Ладно. Хорош мозги парить. Я пошла на смертную казнь.

— Ты же сама сказала, что…

— А что мне теперь прятаться от нее? Нет. В конце концов, она моя мама. Она переживает за меня, любит, правда по-своему. Ну выслушаю я речь о том, какая плохая девочка, что не забочусь о нервах родителей. Ладно, переживу как-нибудь.