Оксана Алёхина: Счастье за медяк

- Значит так, сынок! - жестко произнес маг, поднимаясь. - Мне не приятно говорить об этом, но видимо, придется тебе напомнить, что шестнадцать лет назад, я спас от издевательств и побоев, а возможно и смерти, пятилетнего малыша, как потом выяснилось, сироту, которого местные мальчишки терзали за необычную внешность и который, кроме своего странного имени ничего не помнил. Я стал заботиться об этом ребенке, стараясь заменить ему родителей, учить всему, что знаю сам.

- Не всему. Боевой магии не учил, - буркнул воспитанник, про себя ехидно подумав, что читать-то его маг научил, и никакие запреты и заклинания не смогли помешать любознательному, обладающему великолепной памятью, мальчишке добраться до тщательно скрываемых книг по боевой магии. Особенно после одного весьма омерзительного случая, при воспоминании о котором его до сих пор трясет и выворачивает наизнанку. Хоть бы учитель об этом не вспомнил.

- Слава Создателю, что не обучал. При твоей-то дури, силе и способностях достаточно того, что знаешь. И не перебивай меня! Восемь лет назад, мне пришлось с помощью магии и обмана, вырвать тебя из развратных лап графа Гредварна, известного любителя симпатичных...

- О нем не надо, - жалобно простонал Энолан, его слегка удлиненные и заостренные ушки сложились почти пополам.

- Хорошо. Так вот. Тебе не кажется, что ты мне кое-что должен?

- Так куда говоришь надо ехать? В Самиру? - с наигранным энтузиазмом поинтересовался ученик мага.

- Да, в замок Бренвенер. Отвезешь туда письмо, а оттуда привезешь мою дочь.

- Что?!!!!!! - уши паршивца мгновенно распрямились, а на красивой физиономии отразилось неподдельное удивление. - Ну, ты, папа, даешь! Когда это ты успел?

- А что? У меня что, не может быть ребенка? Я по молодости очень даже дамам нравился, - не удержался от хвастовства чародей.

- Я не о том. Ты, почему так долго это от меня скрывал? Почему только теперь вспомнил.

- Не надо о больном. Мне запрещено появляться в Самире. Видишь ли, мать девочки была из королевского рода, а с королями шутки плохи, даже если ты маг. Вчера я получил письмо из Бренвенера, в котором сообщалось, что этой зимой Илисса стала сиротой. Ее мать умерла. Кому теперь заботиться о ребенке, как не отцу?

- Сколько девочке лет?

- Семнадцать.

Парень повеселел, улыбнулся и, в надежде, что учитель передумает, спросил:

- Папа, ты ведь знаешь, какой я хороший... Не боишься мне свое невинное дитя доверять?

- Ты видел меня в гневе? Видел. Надеюсь, не захочешь это испытать на своей смуглой шкурке.

- Так! Сначала призывы к моей спящей совести, теперь настала очередь угроз. Ладно, привезу я тебе твою ненаглядную дочурку. Только как я ее узнаю? Мне же любую девицу втюхают.

Волшебник снял с себя амулет с полупрозрачным голубым камнем и, протянув его Энолану, сказал:

- Оденешь его девушке на шею. Камень помнит ауру хозяина и сможет распознать мою кровь в ребенке. Если он поменяет цвет и станет темно-синим, значит это моя дочь...

... Энолан хотел дотемна доехать, до этого растреклятого замка Бренвенер. Ну и названьеце! Небось, какой-то сумасшедший гоблин придумал! Нормальному человеку правильно произнести это словечко удастся лишь со второй попытки. Кошмар, да и только.

Как он добирался до Самиры рассказать стыдно, но вспомнить приятно. Да, папа был прав, уложиться можно было и в один месяц. Ну и подумаешь, что у Энолана весь путь сюда занял почти два? Не виноват он, что по дороге много красивых девушек попадалось, а в трактирах отлично готовят. Ну, не виноват и все! Хотелось старику покоя, что ж пусть отдыхает. И вообще спасибо скажет, что ученик согласился за этой девицей ехать. А вдруг она окажется страшнее разборки пьяных боевых магов, и ее противную физиономию надо будет терпеть весь обратный путь? Да и что люди скажут, увидев с таким красавцем уродину из ночного кошмара? Наказания хуже не придумаешь. Папа, ты мучитель!

Ночь застала молодого человека в лесу. Здесь темнело значительно раньше и быстрее, чем в его почти родной Коризе, и Энолан решил заночевать на небольшой полянке, посреди которой возвышался огромный валун. Возле него толи растеклась небольшая лужа, толи бил родник. Без разницы. Жутко хотелось спать. Парень расседлал и стреножил коня. Небрежно кинул на всю поляну охранное заклинание и устроился отдыхать подле камня.

Незадачливого путешественника разбудил звонкий, но ехидный голосок:

- Эй, ты, вставай! Слышь, гад, тебе говорю! Подъем!

И в лицо парню плеснули ледяной водой. Тот тут же вскочил на ноги, схватился за меч и осмотрелся в поисках нахала, посмевшего пробить его защиту и разбудить. Но поляна была пуста, лишь неподалеку верный скакун мерно пощипывал травку.