Карен Миллер - Невинный маг

У принца сильно колотилось сердце.

— Это был сон, всего лишь сон… — пробормотал он.

— Ты в этом уверен? — прошептал король.

Гар вытянул вверх руку и мысленно произнес заклинание, с помощью которого вызывают волшебный огонь. Это была самая простая магическая формула. В детстве Дурм пытался вдолбить ее в голову Гара, и она навсегда врезалась ему в память.

Мурашки забегали по коже, в кончиках пальцев появилось покалывание, он ощутил запах жженой апельсинной корки, а открыв глаза, увидел волшебный огонь.

— Я же говорил вам, что это самое простое заклинание, — раздался голос Дурма.

Приглядевшись, Гар заметил, что Главный Маг стоит в углу комнаты, где сгустились тени. Он подошел к кровати и, остановившись у изголовья, положил ладонь на плечо короля. Дурм щелкнул пальцами, и в руке у него появилась сухая ветка. Он с улыбкой протянул ее Гару.

— Сделайте розу, ваше высочество.

— Дурм, ты спятил? — возмутился король. — Четыре часа назад Гар не мог вызвать даже волшебный огонь. Он не…

— Не может? — перебил его Дурм. — Кто тебе это сказал? Мы пока еще ничего не знаем о способностях, которыми обладает принц. Может быть, для Гара не существует невозможного.

Принц взял сухую, шершавую ветку.

— Но я не знаю заклинания, которым в таком случае пользуются маги…

— Напрягите свое воображение, — посоветовал ему Дурм. — Закройте глаза и думайте о розе.

Гар пожал плечами. Неужели все так просто? Ну, что же, попытка не пытка! Будь что будет, ему не привыкать терпеть поражения. Гар закрыл глаза и стал думать о розе.

В нос ударил запах жженой апельсинной корки, кровь в жилах вскипела, Гара накрыла волна неведомой силы и унесла с собой.

— О! — воскликнул он и открыл глаза. На подушечке большого пальца виднелась капля крови, а в руке у него была роза. Гар засмеялся. — Я забыл про шипы!

— Чтобы сделать нечто подобное, Фейн в течение целого месяца день и ночь занималась магией, — сказал Дурм.

Король, нахмурившись, взял розу из рук сына.

— Это просто неслыханно! — воскликнул он.

Гару хотелось вскочить с постели, закричать или пуститься в пляс от переполнявшей его радости!

— Теперь я истинный доранец, — произнес он.

Впереди его ждало светлое будущее — жена, семья, уважение соплеменников…

Растроганный отец поцеловал его в щеку.

— Да, сынок, теперь ты — истинный доранец.

В «Гусе» яблоку негде было упасть. В помещении стоял страшный шум.

— Что все это означает, как ты думаешь? — прокричал Мэтт на ухо сидевшей рядом с ним за столиком Дафне. — В Доме Узурпатора появился еще один маг.

— Я не знаю, что все это значит, Мэтт! — ответила Дафна, стараясь перекричать шум. — Я в полном недоумении… Похоже, нам снова придется ждать.

— Ждать! — воскликнул Мэтт и осушил кружку пива. — Если бы ты знала, как я ненавижу ожидание!

Дафна усмехнулась.

— Ты повторяешь слова Эшера.

— А вот и он. Легок на помине.

Появление Эшера в трактире было встречено оглушительным ревом, от которого едва не рухнули стропила крыши. Люди выражали свои чувства по поводу того, что произошло на параде. Все хотели знать, что случилось с принцем. Эшер замер на мгновение на пороге, а затем, расталкивая посетителей, прошел к барной стойке.

— Заткните глотки! — крикнул он. — И я сообщу вам новости из дворца!

Голоса постепенно стихли, и в помещении воцарилась тишина. Дафна и Мэтт переглянулись.

— Вот так-то лучше, — сказал Эшер. Он все еще был в том же пышном наряде, в котором его видели на параде. — Его высочество пребывает в добром здравии. С ним все в порядке. У него нет никаких недугов. Но в жизни его высочества произошли большие изменения: у него открылся магический дар.

Со всех сторон на него посыпались вопросы. Подняв руки, Эшер попытался утихомирить толпу. Он выглядел очень усталым.

— Это все, что я могу вам сказать. Думаю, скоро вы услышите официальное заявление властей. А пока можете распространить по городу то сообщение, что я сделал.

В трактире снова поднялся шум и гам. Дафна поманила Эшера пальцем, но он показал ей глазами на дверь.

— Хочет, чтобы мы вышли с ним на улицу, — сказала она Мэтту. — Пойдем.

На улице народу было не меньше, чем в трактире. Люди узнавали Эшера, останавливались и пытались узнать у него новости.

— Как мне все это надоело, — пробормотал Эшер, уводя друзей на задворки постоялого двора, где не было прохожих.

Здесь воняло тухлой капустой и прокисшим пивом.