Ольга Чигиринская - Дело земли

— Да зачем бы я ему понадобился?

Славный Цуна…

— Я бы поехал с вами, — сказал Кинтоки. — А ежели бы господин Тада-Мандзю [17] Мандзю — другое прочтение имени отца Райко, военачальника Минамото-но Мицунака. пожелал меня оставить при себе, ему пришлось бы искать цепь покрепче, чтобы меня приковать.

— Не больно-то ты ему нужен, — поддел Урабэ.

В отдалении застучали копыта: догото-догото! Садамицу — никто другой не погнал бы коня вскачь по улице среди бела дня. И, конечно, не удержится, чтобы через ограду не махнуть.

Не удержался.

— В доме господина Канэиэ пропала служанка Митико! — самурай начал говорить еще в седле, а закончил — спешившись и совершив поклон. Уж таков был Садамицу.

— Уехала вчера днем навестить мать — и не вернулась. Сейчас пришлют кого-то опознать и забрать тело. Господин тюнагон изволит пребывать в Дайдайри. [18] Внутренний город, расположение императорского дворца и государственных служб. Поедет ли господин туда, или изволит ожидать его вызова в управе?

— Поеду, — Райко уже подвели коня, Кинтоки подставил ему руки, чтобы помочь сесть в седло. — Ступайте домой и ждите меня там. Думаю, что обернусь скоро.

В канун Сэцубуна, да еще когда это первый праздник после годичного траура, хлопот у придворных дам полно: нужны свежие гирлянды и кусудамы, следует присмотреть за служанками, что выметают грязь из дворца, подобрать наряды государыне императрице, вдовствующей императрице-матери, вторым и третьим женам царствующего императора, его братьев-принцев, его сестрам и теткам-принцессам, наложницам, да и о собственном выходе заранее позаботиться, не откладывая выбор нарядов на последний день.

А уж если ночью на крыши и голые ветви деревьев лег припозднившийся снег — то как не перебраться на веранду, раздвинув сёдзи, затопив медную жаровню и любуясь сквозь занавесь заснеженным садом?

Шесть юных дам под надзором двух дам почтенных, время от времени поглядывая в сад, плели бумажные гирлянды для защиты от злых духов. А там, где шесть юных дам плетут гирлянды, там уж непременно начнут плестись и речи, которые иной почел бы и за нескромные, — о молодых куродо [19] Придворные шестого ранга; в данном случае речь идет о личных пажах императора. в их прекрасных зеленых нарядах, о придворных кавалерах — один другого изящней, один другого ветреней! Как вдруг дама Киё, сквозь занавесь выглянув, возьми да и скажи:

— А вот гляньте, что за красавчик там стоит у моста. Вот этот, пожалуй, даже изящней господина То-но бэн! И глаза какие печальные!

— В первый раз вижу здесь этого юношу, — покачала головой дама Оно. — Кто бы это мог быть? На нем платье чиновника шестого ранга [20] Одного из самых низких (всего рангов было восемь). Определялось по длине шлейфа на верхней одежде сокутай . — он и вовсе не должен быть допущен ко двору, но раз уж он здесь, так, наверное, кто-то его пригласил?

Тут все принялись обсуждать, какой из молодых кавалеров еще ни разу не являлся ко двору, и сколько ни называли имен, угадать не могли. Наконец решились вот на какую проделку: послали прислужницу тринадцати лет за тушечницей и кистью, а когда требуемое принесли, дама Киё, белый веер раскрыв, такие строки написала:

Не очень искусные стихи, но когда надо спешить — то до изысков ли? Юноша-то вот-вот уйдет…

Прислужница отнесла неизвестному красавцу веер и тушечницу с кистью: подскажите, мол, госпоже моей, как лучше закончить стихотворение. Тот стихи прочитал, и что же? Наклонился к девочке и тихо ей что-то проговорил. Замирая от любопытства, дамы ждали возвращения посланницы. Каково же было их разочарование, когда прислужница передала слова кавалера:

— Пусть благородная дама извинит простого воина, не искусного в сложении стихов. Никакого достойного продолжения для ее строк он сейчас придумать не в силах.

— Аварэ! [21] Возглас досады. — сказала дама Оно. — Да будь у него лицо хоть из жемчуга, если он так неотесан — что нам до него?

Тут изволила прийти дама Суэ, женщина в летах, сведущая во всех делах Запретного Города. Приходилась она супругой старшему смотрителю Дайдайри, в этом и заключалась причина ее осведомленности.

— Посмотрите, какой неотёсанный мужлан там, у катальпы, стоит, — пожаловалась ей дама Киё. — Кто бы это мог быть?

Дама Суэ, выглянув в щель занавеси, ответила с улыбкой: