Валерий Иващенко - Отблески Тьмы

Арриол некоторое время молчал. Прислушался к горящим на отсутствующей руке пальцам, и поморщился.

- Хорошо, хорошо… я тоже не люблю быть должен. Хоть наверняка я и пожалею - все легенды и сказания предостерегают слушать драконов - но всё же. Найдётся ли у тебя нечто, что сможет исцелить любое увечье? Любое, - с лёгким нажимом повторил он, чувствуя себя смущённо под испытующим взглядом огромных глаз.

Вселенная успела немного оправиться от шока и даже кокетливо отряхнуть с себя поднятую дерзким выскочкой пыль. Полетели по своим орбитам бродячие звёзды, ожил ветер и погнал по привольной степи табуны диких лошадей. Зажурчал ручей, берущий своё начало в каменистом распадке и заканчивающий бег впадающей в океан величавой рекой. Зашелестели листья малины, когда две шаловливые ручонки ухватили несколько налитых сладким соком ягод.

И даже муравей поправил на спине найденную на тропинке крошку хлеба да потащил эту гору еды в свои подземные закрома, когда Дракон наконец отозвался.

- Что ж, это возможно, - он поковырялся в горе богатств под собою, и в пыльном свете нескольких заскучавших звёзд появилась крохотная статуэтка.

А могучий Дракон скептически смерил добычу взглядом, и легонько пыхнул на ту раскалённым дымком из ноздри. Статуэтка немедля просияла светом первородного огня - и теперь, ярко светящаяся, предстала маленьким дракончиком на подставке чёрного камня.

- Когда надо будет, сожми её и подумай, что надо исцелить, - мудрый одиночка даже не намекнул на отсутствующую руку молодого рыцаря, хотя из кое-как закрытой волшбой раны упали несколько капель, окрасив неосторожно подсматривавшую любопытную комету в зловещий багровый цвет.

- Что ж, спасибо тебе, хозяин, - хотя подарок обжёг руку даже сквозь кожу рыцарской перчатки, Арриол не позволил дрогнуть ни голосу, и даже ни единому на лице мускулу. - А теперь, прощай же - очень надеюсь никогда не свидеться.

Фельстаад рванул с места словно застоявшийся. По правде говоря, он всегда носился как чумной, сколько себя помнил. Но в этот раз подковы лунного серебра высекали из пустоты под копытами целые гроздья искр ещё не рождённых звёзд.

- Ишь, самонадеянное насекомое - никогда не свидеться, - проворчал одинокий Дракон, неодобрительно покосившись вослед.

Он озабоченно проверил под крылом ярко сияющую искорку новой жизнии, и странно было видеть умилительную улыбку на никак не предназначенной для того морде. Затем он улёгся, скрутившись почти по-кошачьи в клубок и обернувшись вокруг того ещё маленького нового, что посетило его сегодня.

И всё же, он не уснул. Лишь взлетел под дремлющие звёзды странный, задумчивый шёпот.

- Семь тысяч лет… семь проклятых тысяч лет и зим. Но всё же, прощён… наконец-то прощён… спасибо, боги!

Вечер ещё не успел толком наступить, как пришла гроза. Сначала глухо зашумели сосны над обрывом, словно последний раз предупреждая скептиков, ещё не внемлющих зрелищу внезапно нахмурившегося неба. С истошным карканьем сорвалась со своего места старая ворона, и роняя перья с суматошно хлопающих крыльев нырнула куда-то в чащобу.

Закрылись цветы, с недовольным цоканьем попрятались взбалмошные белки, и даже сердито фыркающий ёж убрался с открытого места от греха подальше.

Здесь же, в надёжной как скала цитадели знаний, всё оставалось по-прежнему. Лишь завертелись с треском флюгера, да оставивший своё занятие мэтр Карвейл озадаченно выглянул в окно - вроде бы, дождя на сегодня он у погодников не заказывал. Но с другой стороны, оно и к лучшему. После дневной жары всё какое-то приятное облегчение… и когда по кровле над головой ударили первые, самые большие капли, он заставил просиять ярче обычного служащий источником света магический шар да и вернулся к своей рукописи…

В башне преподавателей хлопнула створка забытого беззаботно окна. Приотворилась, и снова хлопнула, на этот раз уже сердито дребезжа стёклами.

Лежащая на нерасстеленной кровати женщина повернула в ту сторону голову. Некоторое время всматривалась в окно незрячим взглядом, пока её взор не прояснился - даже быстрой как ничто мысли нужно время, чтобы вернуться из тех далей, куда она неосторожно забралась. И всё же, резко потемневшее снаружи небо и хлопающая створка вынудили хозяйку комнаты прерваться в своей неизбывной меланхолии.

В тот миг, когда женская рука уже притянула к себе изделие из дерева и стекла да ухватилась пальцами за кованый, гномьей работы бронзовый крючок, снаружи ударил гром. Резкий порыв ветра вырвал створку из ладони - а ослепительная, никак отчего-то не прекращающаяся вспышка света швырнула преподавательницу в угол.