Лия Тихая - Развилка

— Мне скоро ехать. Ты же понимаешь, что я не могу остаться. Дела. Да и отец запретил. — Прорезался сквозь полотно темноты голос Марка. — Он сказал, что я могу заставить её сделать неправильный выбор. Она опять стоит на развилке. Её дорога очень сложна: в любой момент можно свернуть не туда.

— Я всё понимаю, только обещай, что вернешься. Ради неё… и ради меня.

— Лисси! Как ты могла подумать, что я не вернусь?! Я дорожу своей сестренкой, и ты знаешь, как я люблю тебя.

Этот диалог заставил меня покраснеть. Я поняла, что подслушала то, чего не должна была слышать. В этом было что-то сокровенное. Это дало мне сил открыть глаза. Они сидели около моей кровати в обнимку, нежно прильнув, друг к другу. Когда я открыла глаза, они отстранились друг от друга, стесняясь. Сердце моё кольнуло болью от воспоминания…

— На сколько дней ты уезжаешь? — Спросила я полушёпотом у того, кого я не любила, но с кем была помолвлена. Если честно меня это не интересовало бы, если б я не начала вспоминать. Задавая этот вопрос, я думала не о Литаре (моем женихе), а о ком-то другом. Я даже не знала кто он. Просто сознание помнило ласковый шепот, тепло незнакомых рук, обнимающих так нежно, как никогда не обнимал Литар. Я знала, что жених меня не любит и ему нужна лишь власть. Но он так старательно вливал меня зелье, заставлявшее верить в то, что я люблю его, что я забывала свою настоящую любовь. В моей душе была мешанина из эмоций, а в голове — из мыслей. Но все равно все в моем сознании возвращало к любимому. Я помнила лишь ощущения от поцелуев и темный шелк рубашки. Ничего больше…

— Дней на десять, любимая. — Меня раздражал сейчас даже его голос. Все в нем было пропитано фальшью. И его попытки привлечь меня к себе, прикоснуться к волосам вызывали животную ярость. Я все время ненароком находила способ ускользнуть от него. В конце концов, после очередной попытки я оказалась сбита с ног сильной пощечиной. В голове зазвенело. — О ком ты думаешь, дрянь?! Что опять что-то вспоминаешь?! Что вспомнила, говори! Я уже так много зелья на тебя потратил! Хватит с меня! — Литар кричал на меня, а потом схватил подушку и начал душить. Я извивалась, пиналась, кричала. А потом в комнату ворвался ОН. Из его образа мне вспомнилась лишь все та же рубашка из черного шелка. Потом я потеряла сознание.

— Черт, Лиана! Лили! Смотри на меня! Всё хорошо! Я рядом! — Услышала я такой знакомый, родной голос.

— Марк, дай воды. — Прохрипела я. — Это было ужасное воспоминание…

— Какое? — Спросил брат. Я передала ему образ, снова переживая ужасные мгновения.

— Вот черт! Астара ана хирама, Литар! Вот он… — И брат снова выругался на родном языке. — Я его убью!

— Я сам. — Раздался хладнокровный голос Егора. — Думаешь, он доехал до места ссылки? Я уже избавил свет от этого поганца.

— А мне объяснить? — Хрипло шепнула я.

— Я за водой. — Ретировалась Лисси.

— Почему ты мне не рассказал? — Спросил брат принца.

— Это не моя тайна. Я перехватил информацию, пока Лиана передавала тебе воспоминания. Неужели ты не узнал рубашку?

— Быть не может… — Марк разом побледнел. — Тогда ты прав: это только его дело.

— Какого черта Гор?! — Прошипел брату в лицо Лекс, врываясь в комнату. — Кто тебя просил говорить об этом при ней? Она и так нервничает! — Он осторожно сел на край моей кровати. — Все хорошо? — Спросил он, вглядываясь в мое лицо.

— Та же рубашка? — Спросила я, уже не нуждаясь в ответе. Щека уже помнила этот шелк и глубину его черноты помнили глаза.

В комнате мгновенно воцарилась тишина.

— А где там Лисси? Она же за водой вроде пошла? — попытался уйти от темы Марк.

— Так это та рубашка? — Почти шепотом спросила я. Все трое медленно кивнули. — Тогда я хотела бы поблагодарить принца Лексиана за мое спасение. — За недолгие минуты молчания я успела обдумать все, что собиралась сказать. И вот что я решила: не стоит рассказывать Лексу, что я помню его поцелуи и объятья. Тем более что я не помнила пока больше ничего. Он должен сам решить нравится ли ему новая Лили. А потом уже пусть начинает ухаживать. А он раньше ухаживал ли за мной? Точно, значит, сделаем немного по-другому. Я хочу конфетно-цветочный период! Или цветочно-конфетный?

— Не стоит. Это мой долг. Иначе сделать мне не позволило бы воспитание. — Ответил принц. И столько боли прозвучало в этих словах, что я не выдержала. Мои губы осторожно коснулись его щеки. Поцелуй был настолько невесом, что принц даже не сразу понял что произошло.