Яна Тройнич - Леди в странствиях

— Зачем тебе это понадобилось? Ты решил связать ваши жизни с помощью священного камня. Она смертная, да и, извини за откровенность, вовсе не стремилась стать твоей женой и продолжает любить своего мужа… Ты что, ее любишь?

Эйнэр какое-то время молчал, а потом ответил:

— Она дорога мне, как мать моего сына. И я не хочу ее потерять. Я знаю, что она любит своего прежнего мужа, и даже больше: верит, что он все еще жив.

Я вздрогнула: и откуда же он знает, о чем я думаю?!!

А эльф продолжал:

— Я тоже считал так сначала и даже делал попытки найти дракона Кэрола, но его нигде нет. Так что вряд ли ее Кэрол жив…

Олтэр ответил:

— Но почему тогда жива Регина? Она должна была уйти следом за своим другом.

— Регина — особый случай. Она не променяет свою хозяйку на всех драконов мира. А у леди есть время на раздумья. Надеюсь, она все поймет сама. Не хочу ее принуждать. Один раз я уже сделал это, но тогда был совершенно другой расклад. Мне от нее был нужен только ребенок. Сейчас все изменилось. А камень… Ты ведь знаешь, какие это дает возможности. Если она решится… вернее, когда…

На что решится?!!! Мужчины пошли по дорожке, и я смогла расслышать только несколько слов:

— Ты думаешь? — спросил Олтэр.

— Не думаю. Уверен.

И в чем же, интересно, князь так уверен? А главное, почему он считает, что Кэрол погиб? Нет, нет, и еще раз нет!!! Я не желаю даже слышать о том, что мой муж мертв. Я верю, что Кэрол жив!!! Наверное, нужно еще раз хорошенько расспросить Регину.

Вечером ко мне зашел Эйнэр, нарядный и веселый.

— Нужно отпраздновать сегодняшнее событие, леди. Пойдемте, потанцуем. А можем, если хотите, прогуляться по парку.

Я вздрогнула: вот уж чего точно не хочу. Прогулки с князем наедине совсем не входят в мои планы. Уж лучше танцы.

Придворные спешили поздравить правителя и его избранницу, а я злилась. Но не будешь ведь каждому объяснять, что я не считаю себя его женой.

Сегодня почему-то объявляли все больше «белые» танцы, и князя старались пригласить почти все дамы. Да, странные тут у них нравы: женатый повелитель стал пользоваться еще большим спросом.

Внезапно я почувствовала, что меня стало задевать повышенное внимание женщин к моему… кавалеру. Да, права была Ксюха. Я точно — собака на сене. Ни себе, ни людям. Я разозлилась и, когда Эйнэр отправился танцевать с очередной красавицей, схватила первого попавшегося эльфа и потащила его прогуляться по саду. Не знаю, чем бы закончилась эта прогулка, но меня остановил Олтэр:

— Леди, не дурите. И не играйте чужими жизнями… вас-то Эйнэр не тронет.

Я послушно вернулась в зал, но, когда подошел повелитель, фыркнула:

— Не тратьте на меня время, Ваше Сиятельство. К Вам там целая очередь.

Эльф усмехнулся, и повел меня в танце. А я продолжила:

— Зачем я Вам, Ваше Сиятельство? С этими дамами Вы сможете танцевать и через сто лет, а мой предел — лет двадцать.

Князь сжал мою руку и шепнул:

— Теперь уже нет, моя леди. Вы будете жить намного дольше.

Уже под утро князь проводил меня до моих покоев и опять попросил разрешения поцеловать сына. Клод лежал в постели, но не спал и очень обрадовался, когда мы пришли. Эйнер наклонился к нему, а тот вдруг уцепился за его шею:

— Почему ты всегда уходишь от нас? Папа Кэрол никогда не уходил. Мама, скажи ему, пусть останется.

Повелитель молча стоял и не спускал с меня глаз. Я резко выпрямилась:

— Ваше Сиятельство, уже поздно.

Князь повернулся и пошел к дверям, а Клод заплакал:

— Папа, не уходи…

Не знаю, что с ним сегодня случилось. Обычно он никогда не капризничал. С трудом успокоив и уложив сына спать, я отправилась в гостиную. Несмотря на ранний час, спать не хотелось. Я сидела и размышляла, что же мне делать дальше. Теперь и Клод с Эйнэром заодно…

И тут ко мне пришла Найрита. Я даже обрадовалась: может хоть она отвлечет меня от неприятных мыслей. Как ни странно, в последнее время между нами появилась какая-то симпатия. Я перестала осуждать колдунью: вряд ли бы многие здесь посмели нарушить приказ правителя. Пожалуй, только Ирин, да Олтэр. Да и кто я была для мудрейшей, чтобы меня защищать? Чужачка, человек, одним словом — ничто.

Найрита вошла и опустилась в кресло. Меня всегда удивляло, что, несмотря на свой возраст, двигается она очень грациозно. Интересно, сколько же ей лет? Она одна здесь выглядит старой. Но не будешь ведь спрашивать об этом у женщины.

— Примите мои поздравления, госпожа. Хотя, еще вчера я бы не поверила, что Вы сделаете это. Вы же так яростно утверждали, что никогда не станете его женой, — чуть насмешливо произнесла она.