Роберт Сальваторе - Меч Бедвира

— Ничто не научит упрямца Этана знать свое место, — продолжал Гахриз, снова понизив голос и поворачиваясь к огню.

— Став однажды эрлом, он, безусловно, накликает смерть на свою голову и принесет разрушения в Дом Бедвиров, чем привлечет внимание недремлющих очей ко всему Бедвидрину. О, как глуп гордый человек! Никогда! Никогда! Никогда! Я не допущу этого!

Гахриз взвинтил себя, размахивая кулаком во время своей речи, и первым порывом Лютиена было подойти к нему и попытаться успокоить. Однако что-то удержало юношу, и вместо этого он тихо покинул комнату. Лютиен любил отца, питая к нему огромное уважение, но сейчас его слова были для юноши пустым звуком — в ушах все еще стояли роковой щелчок арбалета и последний жалобный хрип Гарта Рогара.

Как могли повернуться события, если бы родители короля так и не встретились? Что, если бы герой был убит в молодости той стрелой, которая, к счастью, просвистела мимо, пронзив воздух всего в дюйме от него? Часто простейшие случайности влияют на историю наций, и именно это произошло той августовской ночью, когда Лютиен, выйдя к конюшням из Дома Бедвиров, обнаружил Этана, седлающего коня, с седельными вьюками, набитыми едой.

Лютиен подошел к брату, разглядывая его с любопытством, в котором читался очевидный вопрос.

— Меня отсылают прочь, — ответил Этан.

Лютиен, казалось, не понял.

— Я еду на юг, — продолжал Этан, с отвращением выплевывая каждое слово. — Отправляюсь вместе с солдатами короля в Гасконь сражаться на стороне гасконцев против королевства Дария.

— Благородное дело, — ответил Лютиен, слишком подавленный, чтобы осознать его слова.

— В качестве наемника, — огрызнулся Этан. — В качестве наемника для короля, не признающего законы.

— Тогда к чему ехать?

Этан перестал завязывать сумки и скептически посмотрел на своего наивного юного братца. Лютиен пожал плечами, все еще не понимая.

— Потому что эрл Бедвидрина приказал мне поехать, — внятно и медленно произнес Этан, возвращаясь к своему занятию.

Лютиен продолжал растерянно глядеть на брата.

— Я прославлю нашу семью и весь Бедвидрин, как сказал Гахриз, — продолжил Этан.

Лютиен кивнул, сперва позавидовав, что Гахриз отдал предпочтение старшему сыну в столь славном деле.

— Не лучше ли было взять «Ослепительный», если ты отправляешься во славу Дома Бедвиров? — спросил он, заметив ничем не примечательный меч, болтавшийся в ножнах у пояса Этана.

— Как ты можешь быть настолько слепым? — поразился Этан, Лютиен поморщился.

— Гахриз отсылает меня, — продолжил старший сын. — Следуя советам, нашептанным Обри, Гахриз посылает меня на смерть.

Будничный тон Этана потряс Лютиена больше, чем сами слова. Он грубо схватил брата за плечо и повернул к себе лицом.

— Будь его воля, он не выбрал бы меня наследником, — процедил Этан, и Лютиен, припомнив последний разговор с Гахризом, не мог не согласиться. — Но законы ясны. Я старший сын, следовательно, я — следующий эрл Бедвидрина.

— Я не оспариваю твоих прав, — ответил Лютиен, все еще не понимая.

— Но Гахриз оспаривает, — объяснил Этан. — А моя репутация бунтовщика, кажется, вышла далеко за пределы Бедвидрина.

— Поэтому Гахриз отсылает тебя с армией добыть славу и восстановить свою репутацию, — убеждал Лютиен, хотя и подозревал, что его мысли все еще идут по неверному пути.

— Поэтому Гахриз посылает меня на смерть, — спокойно перебил Этан. — Я стал для него проблемой — даже Обри слышал обо мне и понял, что с моим приходом к власти начнутся сложности. Возможно, это мое самомнение, но я не думаю, что единственной целью приезда кузена Моркнея в Бедвидрин было полюбоваться на спортивные состязания.

— Ты полагаешь, Обри осмелился пересечь Дорсальское море и проделал долгий путь в Бедвидрин, просто чтобы отослать тебя?

— Не только для этого, мой юный брат, — сказал Этан, и впервые за это время в его речи прозвучали нотки сочувствия. — Мой юный брат, который никогда не знал свободы. Который всю жизнь прожил под властью Карлайла и Монфора.

Лютиен нахмурился, теперь по-настоящему смущенный.

— Обри объезжал северные острова, — объяснял Этан. — Карит, Марвис, Бедвидрин, даже Даймондгейт на обратном пути, желая удостовериться, что на севере все происходит как должно, желая обеспечить безопасность во владениях Моркнея. У политиков не бывает дней отдыха. Они всегда работают, живут для работы, для увеличения своего могущества. Это их страсть и источник жизненной энергии. Обри приехал в Бедвидрин, частично чтобы разобраться со мной, а также потому, что у герцога здесь не хватает соглядатаев. Это необходимо исправить. — Завершив работу, Этан взлетел в седло.