Вад Капустин - Орки плачут ночью

-Эльфийские стрелы смертельны и для эльфов, – бесстрастно сказала, поднимаясь с колен Лориэна. – Тариэль умер. Он погиб из-за тебя, ради тебя, – эльфийка посмотрела на Мэна. В голосе ее не слышалось ни ненависти, ни боли, но почему-то было понятно, какого труда ей стоит сдерживать чувства. – Он сказал свои последние слова.

-Что он сказал? – жадно спросил полуэльф.

-То же самое, что и тогда, – ответила Лориэна. – «Его нельзя…».

Она задумчиво повертела в пальцах покрытый белым оперением кончик смертельной стрелы:

-Вернуть ничего нельзя. Тариэль погиб. Но я знаю, кто его убил. Это стрела Адиля. На ней знак Клеманса. А ведь он мне обещал, клялся… Где он? – женщина обратилась к оставшимся на поляне светлым эльфам.

-Бежал, – тихо ответил кто-то из эльфов. – Он не хотел, … просто ошибся.

-Он пожалеет о своей ошибке. Пойдемте отсюда, братья. – Лориэна прощально махнула рукой. Несколько эльфов подхватили на руки погибшего сородича, и нападавшие неслышно скрылись в лесу, как будто унося с собой все кошмары прошедшей ночи. Вслед им задумчиво смотрели оставшиеся.

-У нас есть хорошие разведчики? – увидев подошедшего Гуррхха, поинтересовался Севка.

До него, наконец, дошло , что на орков практически одновременно напало два отряда эльфийских стрелков, похоже, никак не связанных между собой. И если целью светлых, Нобилей, явно был только Мэн, то эльфы Волчьего Лога без всякого сомнения охотились на него, Севастьяна. И опять же, если от светлых, кажется, удалось на какое-то время избавиться, то темные все еще представляли собой нешуточную угрозу. А значит, их нужно было выследить и, по возможности, обезвредить.

-Разведчики? – старый вояка наморщил покатый лоб, потом сообразил. – Ага. Мефх и Узуар – здесь. Лучшие.

-Пусть ребята пошарят в Лощине и постараются вынюхать и догнать эльфов. Нужно узнать, откуда они сюда пришли, – Севка кивнул подошедшим бойцам, и двое разведчиков, не дожидаясь дальнейших объяснений, исчезли в лесу.

-Хороший воин, молодец! – обойдя отряд и подсчитав потери, в общем-то, совсем незначительные – трое погибших часовых и несколько раненых среди остальных, – бодрый Гуррхх одобрительно похлопал Мэна по плечу. Полуэльф вымученно улыбнулся. Сразу построжевший и повзрослевший, он сидел у костра, не сводя взгляда с места, где только что лежал умирающий Тариэль. Сидел так неподвижно, как будто был обращен в безжизненную статую злым волшебником.

-Он прикрыл тебя собой, почему? О чем ты говорил с ним днем? – спросил Севка, не особо рассчитывая на ответ, просто надеясь вывести парня из несвойственной ему отрешенности.

-О ерунде. Всего-навсего посватался к дочке Вэлиэна, – тихо отозвался Мэн, чуть шевельнувшись и сразу перестав походить на ледяную статую.

-Но ведь Ксеренетиль уже замужем? – искренне удивился Севка.

-У владыки Лонгов есть еще и младшая дочь, – объяснил полуэльф. – Это выгодный союз. Тариэль даже сразу отправил двоюродному брату вестника.

Выгодный? Севка не сразу сообразил, о чем идет речь. Хотя да, конечно, ведь парню нужны союзники в борьбе за власть на Кьяре.

-Если ты хочешь стать владыкой, то должен привыкать к тому, что за тебя будут погибать другие, – не зная, что еще сказать, ляпнул Мясоедов.

-Видишь ли, я к этому привык, – с неожиданной откровенностью ответил Мэн. – У меня с детства были телохранители. И кое-кто из них даже погибал. Но ведь Тариэль не обязан был этого делать. Почему?

Полуэльф в очередной раз разрушил все стереотипы. Сейчас можно было только с усмешкой вспоминать о прежних домыслах об одиноком мальчишке в большом городе. Не парень, а сплошная загадка.

Мясоедов мысленно ругнулся – у него в голове тоже никак не укладывались нелепая смерть Тариэля – пусть не друга, но уже доброго союзника. Поражала бессмысленная жестокость короткой стычки. Не было слез, не было даже слов утешения – наверное, из-за чувства дикой нереальности происходящего.

-И я не знаю. Не понимаю, как так может быть! – вслух возмутился Севка. – Чертовы эльфы! Пришли, постреляли, народ покалечили, человека убили, а потом убрались спокойно в лес, словно ничего и не случилось, брянские, блин, партизаны! И Лориэна с ними ушла, как лучшая подруга. А ведь он ей был не чужой.

Мэн, не отвечая, поднялся и ушел в лес, к часовым. Полуорк проводил его сочувствующим взглядом. Наверное, не слишком хорошо было отпускать парня одного после всего, что случилось, но, хотелось надеяться, что худшее, что могло произойти этой ночью, уже осталось позади.