Вад Капустин - Орки плачут ночью

Севка взял бубен и, стараясь подстроиться к ритму песни, слегка встряхнул, а затем, поймав мелодию, ударил по перепонке. Два других инструмента, словно услышав незнакомые, нарушавшие сложившуюся гармонию звуки, резко изменили звучание, подстраиваясь к грубому навязчивому пришельцу, преодолевая разлад. Мясоедов готов был отключиться, полностью погрузиться в мир музыки, как вдруг случайное, почти незаметное движение заставило его насторожиться.

Лориэна, скользнув мимо замерших в восторге слушателей легкой тенью, быстрым шагом направилась в глубину ночного леса. Ее уверенные, и, одновременно, осторожные движения ничуть не напоминали походку расслабившегося человека, отправляющегося на небольшую прогулку по неотложным делам. Скорее, действия разведчика или – при этой мысли полуорк недовольно поморщился, – предателя.

Не прекращая играть, Севка поймал взглядом Влака и указал глазами на ведущую в лес тропинку. Орчонок тоже заметил уход наблюдательницы. Мальчишка кивнул старшему брату и, так же легко, как эльфийка, проскользнув между деревьями, стремительно помчался за ней в глубь леса.

Успокоенный, Севка, наконец, ушел в мир музыки, и на какое-то время отрешился от всего. За полгода ребята отлично сыгрались, и их репертуар был на удивление разнообразным. Но Севка с его безупречным чувством ритма почти сразу подхватывал любую мелодию. В мире нот не было орков, людей и эльфов, шпионов, убийц, изгнания и бесконечных проблем, а только забвение и красота. Были все песни, которых под действием чьего-то зловещего колдовства лишилась Кьяра: колыбельные, кличи, зовы, плачи, танцы. Мелодия сменялась мелодией, свирель смело вела за собой остальных, и в этом мире музыканты давно уже забыли про слушателей, а слушатели про музыкантов. Здесь царила и правила только музыка.

Никто и не заметил, как стемнело, и как к костру подсел высокий седовласый незнакомец в длинном плаще. Старик – если можно было так назвать этого мужественного человека с породистым благородным лицом, – вышел из ночного леса, устроился поближе к Севке, бесцеремонно потеснив недовольных орков, которые, огрызнувшись, все же уступили ему место. Стройный, как эльф, незнакомец был могуч и широкоплеч, подобно огру, а на лице его, вполне человеческом, можно было отыскать и хищные орочьи черты. Любой затруднился бы в определении его расы.

Странник долго и, казалось, так же самозабвенно, как остальные, слушал все новые напевы свирели, стоны банджо, ритм бубна и звон колокольцев, слившиеся в единое неразделимое целое. Звуки бубна как будто особенно завораживали чужака. Настолько сильно, что Мясоедов невольно обратил внимание на необычное поведение незнакомца и нехотя вернулся к реальности.

Музыкант, наконец, заметил, что скоро рассвет, и небо в редких прорехах между предутренними облаками уже светлеет, равнодушно скользнул взглядом по незваному гостю и с беспокойством отметил, что Влак так еще и не вернулся.

Мясоедов резко прекратил играть и подал знак друзьям. Музыка смолкла. Слушатели недовольно загудели.

-Хватит, – властно сказал оркский вожак. – Пора спать. Нужно немного отдохнуть перед походом.

Поворчав, орки разбрелись по поляне, пытаясь устроиться на недолгий ночлег.

Полукровки остались сидеть у костра, задумчиво глядя на инструменты, как будто не в силах были так быстро расстаться с волшебным миром искусства, а седовласый странник подошел к Мясоедову.

-Спасибо, – сказал незнакомец. – Мне понравилась твоя музыка.

Севка безразлично кивнул, принимая благодарность, но старик еще не закончил.

-Ты позвал меня и развлек, – сказал странник. – И я сделаю ответный подарок, тебе и этому миру. Скоро ты получишь его. И можешь больше не бояться проклятия.

Растерянный полуорк не нашелся, что ответить. Не дождавшись благодарности, незнакомец резко развернулся и направился к сплошной стене деревьев, среди которых, наверняка, не смогла бы проскользнуть и мышь, а затем, обернувшись, тихо добавил:

-Берегись Волчьего Лога, – и исчез, как будто растворившись в ночном лесу.

( За стихи для песни спасибо Шершню – координатору конкурса «Лавровая табуретка» в Старой корчме – nikitin.wm.ru)

Дора приоткрыла дверь и робко заглянула в комнату. Она сомневалась, что слова хозяйки относились именно к ней – откуда эльфийке могло быть известно о появлении новой пленницы? – но любопытство ее было вполне объяснимо. Песенка эльфийки была первой песней, услышанной Дорианой на Кьяре. Хозяйка вновь подтвердила приглашение: