Вад Капустин: Орки плачут ночью

– Видал? Наглый, зараза… – в голосе старшего прозвучала отчетливая неприязнь. – Тут, понимаешь, такая проблема… отец имел еще одну семью, оркскую.

«Так мы еще и ублюдки!» – подумал Севка, и, вероятно, эта мысль легко прочиталась на его лице. Арсен поспешно пояснил:

– Нет, нет, потом. Третью. И тоже из-за пророчества: там сказано, что спасет племя – второй сын, а вот великим владыкой орков станет третий. Это он и есть, третий, Влак, – француз махнул рукой в сторону орчонка. – Ждет своего часа. Ты – спаситель, он вождь.

– А как же ты?

– Давай не будем сейчас об этом! – угрюмо буркнул Арсен. Реакция брата настораживала, но Севка охотно сменил тему:

– А что тут была за битва? Почему суд? Что произошло?

– Битва народов? Ну, ты спрашиваешь! Это-то понятно. Когда рядом живут люди, гномы, огры, эльфы и орки, всем надо что-то есть… ну, остальные и объединились против наших, хотят отомстить за набег.

«Их села и нивы за буйный набег», – несвоевременно дали о себе знать обломки школьных знаний. Хотя какие там нивы – набегами орки явно и жили. «Всем надо что-то есть». Небось, эльфов и жрали, людоеды проклятые!.. то есть, эльфоеды. Гномоеды. Животные… Родственнички…

-Давай хоть сколько-то попробуем поспать! Завтра предстоит нелегкий день, – Арсен торопливо направился к пещерке подальше от костров, где братьям кое-как удалось устроиться на ночлег. На жестком каменном полу Севка с трудом сумел забыться на пару часов тяжелым сном. Проснулся он, дрожа от ночного холода, все с той же тревожной недодуманной мыслью:

-Что-то надо делать. Пусть людоеды, эльфоеды, но орки – это свои, родственники. Чужие тут нас не примут. Хочешь, не хочешь, но с ними придется остаться и, может быть, на всю жизнь.

Забрезжил рассвет, и реальность сделалась еще отвратительней. Орки, закутанные в грязные, маложивописные лохмотья, напомнили пренебрежительную присказку учителя биологии Эдуарда Игнатьевича, по кличке Лимон: «Переходное звено от орангутанга к питекантропу». Лимон говорил так об особо тупых, но на уроках все почему-то оглядывались на Севку. Ясно, что биологию Мясоедов ненавидел.

Тем временем стая собралась вокруг братьев. Вожак, которого музыкант продолжал называть про себя Косолапым, грозным рыком заставил остальных притихнуть и обратился к детям погибшего вождя. Он был лаконичен:

– Скоро суд. Что делать? Племя ждет.

Севка взглянул на старшего брата, но Арсен, пожав плечами, отрицательно помотал головой – самоустранился. Типа: ты спаситель, тебе и болтать.

Что ж, он, конечно, тоже не оратор, но публики не боится, привык. Опытная преподавательница, Анна Николаевна часто повторяла: – «С каждым нужно говорить на его языке. Главное – доступно выразить свою мысль. Когда тебя понимают, легче убедить». А убедить нужно: ведь здесь ему, похоже, остаться надолго! Музыкант собирался говорить о том, что его больше всего не устраивает. Если уж придется кого-то спасать, то на его условиях.

Севка начал говорить просто, медленно и очень понятно, невольно подражая Косолапому:

– Орки! Мы пришли сюда, чтобы вас спасти, – так, сошлемся на авторитеты. Что у нас там было в пророчестве? Великий отец. Хорошо. – Так сказал Великий отец. Значит, так и будет. Но Великий недоволен. Поражение в битве – знак. Он хочет, чтобы народ изменился. Жил мирно. Иначе…

– Лучше сдохнуть в бою, чем плен. Жрать мясо врага! – прорычал огромный, покрытый боевыми шрамами зверь. Воин. Забияка. Орки замерли, молча ожидая ответной реакции. Второй сын вождя усмехнулся. Он тоже мог показать клыки:

– Хочешь драки – давай дерись! – Севка махнул рукой в сторону насыпи. – А только сдохнешь ты не в бою. Тебя пристрелят лучники. Не как воина, а как собаку. – Мясоедов не знал, есть ли в этом мире собаки, но, кажется, не ошибся. Громила понял. Но не смирился:

– Племя не уничтожат, – орк злобно оскалился в сторону победителей. – Эти побоятся, слабаки!

– Не уничтожат! – охотно согласился Севка, поспешно вспоминая самые паршивые альтернативы уничтожению, которые мог себе представить. Интересно, для орков они звучат так же страшно как для него? – Не уничтожат! – с угрозой повторил он. – Просто посадят в клетки. Заставят работать в шахтах. Есть траву. Не позволят рождаться детям. Племя вымрет само!

Не ошибся! На его слова орки отреагировали жалобным воем. Огромный забияка низко склонил страшную морду и завыл громче остальных.