Вад Капустин - Орки плачут ночью

– Поедят? – на этот раз не понял Севка. Разобрать обрывки речи старого вояки порой было нелегко. – А если они сбежали к бандитам? – вопрос вызвал беспредельное удивление старого орка. Затем он издал нечто, похожее на глухой смех. Отсмеявшись, Гуррхх объяснился.

-Ты не понимаешь орк голова, – снисходительно сказал он вождю, выразительно покрутив указательным пальцем у виска. – Для орк племя – закон, Великий отец – закон, ты – закон, другой человек – мясо. Плохое мясо, хорошее мясо, – мясо. Нет война, люди, эльфы гулять – орк не трогать, это закон. Есть война, орк – нет племя, нет город, нет Великий Отец – нет закон. Закон не работать – человек, гном, эльф, огр – мясо. Эта, – он кивнул вслед удравшим разбойникам, – хорошо знать, – нет закон, она для орк – мясо, орк кушает много. Орк быть вместе с мясо, – Гуррхх сглотнул с нескрываемым вожделением, – мясо не хочет.

-Ты думаешь, что никто ни на каких условиях наших в банду не примет, – перевел для себя Севка. – Ты хочешь сказать, что орк может жить в племени или в городе и не поедать сожителей, потому что принимает их законы, а великий Отец запрещает есть тех, кто живет по закону. Орк не может жить с разбойниками и не пожирать их, потому что любые существа вне закона – для него просто еда. И разбойники это знают, и орков никогда не примут. Орки – санитары леса. Так?

-Да. Тут – хорошее мясо. Великий отец говорит – можно, нет запрет, – одобрительно кивнул Гуррх. – Все знают. Смотри!

Севка увидел, как из зарослей, стараясь казаться незаметнее, выскальзывают погнавшиеся за разбойниками беглецы и загонщики, виновато оглядываясь на вожака и Учителя. Жадно облизываясь, орки занимали места в бегущем строю, под завистливыми взглядами не таких шустрых сородичей. Севка понимал – скандалить, напоминая договоренности и обещания, данные в день суда, нарушая закрепленный поколениями обычай, было бы глупо и бесполезно – съеденное орками мясо не охранялось законом. Надо было ему в правилах оговорить полный запрет людоедства. Но как-то в голову не пришло!

Оставалось утешать себя тем, что покойные бандиты тоже не являлись образцом гуманизма. Слабое утешение.

-Ну и посмотрел. И что? – с отвращением отвернувшись от облизывающихся людоедов, Севка оглянулся на лохматого вояку.

-Пусть, – повторил Гуррхх. – Потом много-много.

-Я могу объяснить, – вмешался в разговор старших Влак, как обычно болтавшийся неподалеку. – Гуррхх хочет сказать, что другие орки еще придут в племя. Во время войны многие отстали, осели в лесах, в городах и не участвовали в последней битве. Но как только они узнают, что новый вожак ведет орков в Восточные горы, они пойдут вместе с нами.

Насчет «много-много», рок-музыкант очень сомневался, но, подумав, согласился: Гуррхх прав, будь что будет.

Что он им тут, в няньки нанялся, этим людоедам? Сделал все, что мог. Отдав остальным вожакам бесполезный приказ по мере возможности препятствовать побегам – «сказать нет мировому империализму», – Мясоедов махнул на все рукой.

Лес поначалу Севке понравился: уютный и обжитой, с многочисленными тропинками, он вызывал чувство умиротворения и покоя. Казалось, что встреча с разбойниками и жуткий разговор о людоедстве просто почудились. Кроны высоких деревьев, немного похожих на дубы, с мягкими крупными серебристо-зелеными листьями и коричневато-серой потрескавшейся корой, покрытой грубыми цветными наростами мхов, сплетались над дорогой в светло-зеленый полог, почти скрывавший небо. Редкие солнечные лучи, прорвавшись сквозь завесу листьев, разгоняли застывшие у подножья могучих деревьев тени.

В негустом лесу было полно светлых полянок, где пару раз племя делало короткие остановки. Севка просто ложился на траву, уставившись в небо. Возле холодного прозрачного ручья в густой траве и в кустах сновало много всякой живности. Из-под ног то и дело выскакивали мелкие ящероподобные зверьки, одновременно чем-то похожие на броненосцев и на бурундуков, со светлыми продольными полосками на блестящей зеленой чешуе. Непуганые «бурундуки» совершенно не боялись путешественников и лишь иногда беззлобно шипели, заметив протянутую человеком руку.

Несколько раз Севка замечал в лесу людей, несущих хворост. Не раз оркам встречались группы молодежи, собиравшие не то грибы, не то ягоды. На проходящее племя никто не обращал особого внимания. Теперь, после разговора с Гуррххом, Севку не удивляло, что и голодные орки относятся к гуляющим с полным равнодушием – мирных жителей защищал нерушимый закон.